Детектив США. Выпуск 9
Шрифт:
— Да, но ведь, согласись, исправить заявление ты можешь?
— Не думаю.
— Садись за стол и пиши письмо. В письме укажи, что хоть ты и выдвигала в своем первоначальном заявлении претензии на собственность, вообще-то она тебе не нужна, а когда дело будет рассматриваться в суде, пусть твой адвокат заявит судье, что в пенсионе ты не нуждаешься, квартиру оставляешь за собой до истечения срока оплаты, но что полностью оставляешь за собой всю свою одежду и ту мелочь, что лежит в карманах твоих джинсов, а Морган пусть заберет себе все
— А зачем тебе это письмо?
— Хочу быть уверенным, что с Морганом ты поступишь по справедливости.
Она поджала губы и растянула их гармошкой. Глаза гневно пылали. Блити встретил ее взгляд со спокойной уверенностью человека, привычного к тому, что его оппоненты порой срываются на крик возмущения или протеста, но не допускающего и мысли, что они могут все-таки не поддаться на его уговоры. Спустя секунду-другую она прошла к столу, изо всей силы рванула на себя выдвижной ящик, вынула оттуда листок бумаги и уселась за стол писать письмо.
— Не пойму, что вы курите. Табак незнакомый, но все равно с удовольствием отведал бы сейчас сигарету. Угостите? — обратился ко мне Блити.
Я кивнул.
— Только вы уж помогите мне, бедолаге, пожалуйста. А то у меня на лице столько всего накручено, что я не могу увидеть, куда нужно поднести спичку. Боюсь подпалить себя.
Я дал ему сигарету и помог прикурить. Он сделал несколько глубоких затяжек подряд и сказал:
— Боже, ну и странный же вкус.
Потом он уже ничего не говорил, а только курил и молчал. За столом скрипела пером о бумагу Сандра. Когда сигарета Блити истлела на дюйм, она закончила писать, прижала к письму промокашку, перечитала написанное и передала бумагу брату.
— Что ж, — сказала она, — теперь, надеюсь, ты удовлетворен: чтоб непутевый твой дружок получил удачный развод, готов сестричку по миру пустить.
Он дважды просмотрел письмо, сказал: «Годится». Сложил лист вчетверо, не без труда нащупал карман собственных брюк и с грехом пополам запихнул письмо внутрь. Потом посмотрел на меня и сказал:
— О’кей, приятель. Делай свое дело. Подружку Моргана зовут Салли Дирк. Живет она в меблированном доме «Майлстоун». Гони туда и будь с ней пожестче. Не церемонься. Возьми ее в оборот. Постращай как следует. Скажи, тебе, мол, известно, что она прячет Моргана, и ты, мол, позаботишься, чтобы ее арестовали за предоставление убежища человеку, скрывающемуся от правосудия. Врать не стесняйся, и вообще будь понахальней. Скажи ей, что Сандра начала бракоразводный процесс, хочет завладеть всей собственностью Моргана, а ее намерена привлечь как аферистку. Только ни слова ей о том письме, которое дала мне Сандра. Прикинься полицейским, хотя нет, у тебя это все равно не получится, но пожестче будь обязательно!
— А что потом?
— Потом сядь ей на хвост. И она выведет тебя на Моргана.
— А сам он к ней не придет?
— Да нет же, черт подери. Морган не такой дурак, чтобы по собственной инициативе угодить в капкан. Он поддерживает
Я повернулся к Сандре Биркс.
— У вас есть фотография вашего мужа? — спросил я.
— Конечно, — ответила она.
— Его фотографии можно посмотреть в газетах, — подсказал Блити.
— Я знаю, но в газетах они недостаточно четкие. Я их уже смотрел.
— У меня есть несколько снимков, правда, нестудийных, и один фотопортрет, — сказала Сандра. — Идемте со мной в другую спальню.
Кивком головы я попрощался с Блити.
— Желаю удачи, Лэм, — сказал он и откинулся на подушки. В уголках его губ, казалось, затаилась странная, ироничная усмешка. Было такое впечатление, что ему хотелось улыбаться, но мешала боль, сковывающая губы.
— Когда закончите со снимками, Сандра, вернись. Дашь мне успокоительное. Похоже, через полчаса нос опять разболится. А боль эта просто невыносима. Вот ведь забавно: из-за этой дурацкой повязки не видишь, куда правишь!
— Смотри лучше, куда правлю я — посоветовала она. — Боже мой, как это в твоем стиле! Вроде тех твоих уверений, будто машина врезалась в нас нарочно. Если б хоть иногда не выставлялся…
— Брось, — оборвал он ее. — Лэма не интересуют личные качества отпрысков семейства Томе.
Она метнула в него исполненный злобы взгляд и желчно бросила:
— Долго же до тебя доходило! — И быстро зашагала к двери. Я поспешил за ней.
В гостиной нам повстречалась Альма Хантер. Она как- то опасливо спросила:
— Ну, узнали, что хотели?
Сандра Биркс сурово кивнула.
— Можешь не сомневаться, я все узнала, — тихо, почти шепотом сказала она. — И будь уверена, теперь-то я Прищучу эту соплячку! — Идемте, мистер Лэм, время не ждет, — сказала она, обращаясь уже ко мне.
В спальне стояли две супружеские кровати, на стенах висели картины. Мебель была дорогая, со вставными зеркалами фигурной формы. Она сказала:
— Альбом с фотографиями лежит у меня в шкафу. Присаживайтесь вот сюда, хотя нет, лучше на постель, потому что я хочу сесть рядом. Буду помогать вам искать, так быстрей получится. Какие вам больше понравятся, заберете с собой.
Я присел на краешек кровати. Она выдвинула ящик шкафа, достала оттуда альбом с фотографиями и села рядом со мной.
— Что вам рассказал обо мне мой брат? — спросила она.
— Ничего особенного.
— Неправда. Хоть он мне и брат, человек он очень тяжелый. Жизнь воспринимает только в черно-белом цвете.
— Мы собирались посмотреть фотографии вашего мужа, — напомнил я ей. — Они здесь?
Она состроила мне рожицу и жестко сказала:
— Не забывайте, на кого вы работаете.
— Не забуду.
— Ну? — спросила она.
Я вопросительно поднял брови.
— Теперь я хотела бы услышать, что говорил обо мне Блити.