Детектив США. Выпуск 9
Шрифт:
Я поднялся, достал из кармана рекомендательное письмо от Кингсли и протянул ему. Он покосился на записку, тяжело ступая, вошел в дом и вернулся с насаженными на нос очками. Затем внимательно прочел записку — раз, другой, — спрятал ее в нагрудный карман, застегнул клапан и протянул руку.
— Приятно познакомиться, мистер Марлоу.
Мы обменялись рукопожатием. Рука у него была шершавая, как рашпиль.
— Так вы, значит, желаете взглянуть на дачу Кингсли? Охотно вам покажу. Не собирается ли он, не дай Бог, продавать ее? —
— Возможно и это, — сказал я. — У нас в Калифорнии все идет в продажу.
— Святая правда. Вот она — это вам не что-нибудь, а секвойя. Изнутри обшита сосной, сборная крыша с асбестовой прокладкой, фундамент и терраса из камня, комплектная ванная с душем, жалюзи на всех окнах, большой камин, печь на жидком топливе в большой спальне — чертовски полезная вещь весной и осенью, — а в кухне комбинированная плита системы «Пилигрим», работает на газе и на дровах. Все первейшего класса. Стоит около восьми тысяч — неплохие деньги для дачки в горах. И еще собственный резервуар питьевой воды, но это не здесь, а повыше.
— Как насчет электричества и телефона? — Это я спросил просто так, чтобы поддержать дружескую беседу.
— Электричество само собой. А телефона нет. Теперь его не достать, а если б и был, тянуть сюда линию — себе дороже.
Он уставился на меня своими упорными голубыми глазами, а я уставился на него. Вопреки его загорелому и обветренному виду, заметно было, что он из пьющих: кожа грубая, лоснящаяся, выступающие вены, ненатуральный блеск в глазах.
— Там сейчас живет кто-нибудь? — спросил я.
— Ни души. Миссис Кингсли была здесь несколько недель тому назад, потом уехала. Наверное, вернется со дня на день. Он вам ничего не говорил?
Я изобразил удивление:
— С какой стати? Разве она идет в придачу к даче?
Он нахмурился, затем запрокинул голову и разразился смехом. Раскаты его хохота, напоминавшие обратные вспышки тракторного двигателя, вдребезги разнесли лесную тишину.
— Вот это хохма! — захлебывался он. — «Разве она идет в придачу…» — Он снова заржал, но тут же умолк, стиснув челюсти.
— В общем, дача что надо, — сказал он, внимательно присматриваясь ко мне.
— А кровати удобные? — поинтересовался я.
Он подался туловищем вперед и улыбнулся:
— А как насчет того, чтоб в зубы?
Я уставился на него, разинув рот:
— Не понял юмора, — сказал я. — При чем тут мои зубы?
— А почему я должен знать, какие там кровати? — прорычал он, слегка сгорбившись, примеряясь достать меня жестким правым, если разговор будет серьезный.
— Не знаю, почему бы вам этого и не знать, — сказал я. — Да я и не настаиваю — сам могу это выяснить.
— Ну да, — с горечью сказал он, — думаешь, я не учую легавого с первой же минуты? Да я с ними в прятки играл в любом штате, какой ни возьми. Плевал я на тебя, друг любезный. И на Кингсли
Слушай, как тебя там, у меня, может, нога не гнется и все такое, но уж бабья я мог иметь…
Я протянул ему руку, от души надеясь, что он не оторвет ее и не зашвырнет в озеро.
— Тебя куда-то не туда занесло, — сказал я ему. — Я приехал сюда не для того, чтобы расследовать твою любовную жизнь. Я в жизни не видел миссис Кингсли. И мистера Кингсли я сегодня утром увидел в первый раз в жизни. Какого же черта ты вдруг завелся?
Он потупился и яростно, словно желая причинить себе боль, провел по губам тыльной стороной ладони. Потом поднял руку на уровень глаз, с силой сжал ее в кулак, разжал и посмотрел на пальцы. Они слегка дрожали.
— Извиняюсь, мистер Марлоу, — медленно произнес он. — Я прошлый вечер малость перебрал и с похмелья места себе не нахожу. Я уже месяц кукую здесь один и до того дошел, что уже сам с собой разговариваю. Хреновое дело со мной приключилось.
— Выпивка в этом деле не поможет?
Его глаза взяли меня на прицел и жадно заблестели:
— А есть?
Я извлек из кармана свою пинту ржаного виски и показал ему зеленый ярлык на колпачке.
— Нет, я этого не заслуживаю, — сказал он. — Видит Бог, не заслуживаю. Подождите, я стаканы принесу. А то, может, в дом зайдете?
— Я уж лучше побуду на свежем воздухе. Мне нравится этот вид.
Он описал дугу своей негнущейся ногой, вошел в дом и вернулся с двумя склянками из-под плавленого сыра. Усаживаясь на валун рядом со мной, Чесс обдал меня запахом высохшего пота.
Я сорвал с бутылки металлический колпачок и налил: ему от души, себе поменьше. Мы чокнулись и выпили. Он подержал виски на языке, и слабая улыбка осветила его лицо.
— Да, брат, розлив — лучше не надо, — сказал он. — Интересно, с чего это я так сорвался? Видно, когда ты один в горах, на тебя хандра находит. Без компании, без настоящих друзей, без жены. — Он помолчал и добавил, покосившись на меня: — Особенно без жены.
Я не отводил глаз от голубого зеркала воды. Под нависшей скалой выметнулась в воздух рыба — вспышка белого света, круги расходящейся ряби. Ветерок тронул верхушки сосен с шумом, похожим на слабый прибой.
— Она ушла от меня, — размеренно сказал он. — Она ушла от меня месяц тому назад, в пятницу, двенадцатого июня. Этот день я не забуду никогда.
Я вздрогнул и замер, но все же ухитрился налить виски в его опустевший стакан. Пятница, двенадцатого июня — именно в этот день ожидалось, что миссис Кристэл Кингсли приедет в город на вечеринку.
— Но вы же не захотите про это слушать, — сказал он. Его выцветшие голубые глаза выражали откровенное и глубокое желание излить душу.
— Конечно, мне до этого дела нет, — сказал я. — Но если вам от этого станет легче…