Детектив США. Выпуск 9
Шрифт:
Мы перешли в спальни. Их было две. В двух — по две односпальных кровати, а в одной — еще и просторная двуспальная кровать с кремовым покрывалом, украшенным вышивкой из шерсти тускло-фиолетового цвета. Билл Чесс сказал, что это хозяйская спальня. На туалетном столе лакированного дерева располагались туалетные принадлежности из нефритовой эмали и нержавеющей стали и широкий ассортимент косметики. На нескольких баночках кольдкрема красовался размашистый золотой знак фирмы «Гиллерлейн». Одна из стен комнаты целиком состояла из шкафов с раздвижными дверями. Я открыл один такой шкаф и заглянул
Билл Чесс стоял прямо передо мной, выдвинув челюсть, упирая в бедра свои могучие кулаки.
— Это с какой же стати вы роетесь в хозяйкиных нарядах? — со злостью спросил он.
— Есть причины, — сказал я. — Например, когда миссис Кингсли уехала отсюда, она не вернулась домой. Муж не видел ее с тех пор и не знает, где она находится.
Он уронил руки вдоль бедер, судорожным движением кистей подал кулаки вперед.
— Так и есть — легавый, — прорычал он. — Первый взгляд не обманывает, но я сам себя разубедил. Ну, парень, а я-то перед тобой разоткровенничался. Рыдает крошка Нелли на дружеской груди… Ну, парень, и дешевка же я!
— Я ценю чужое доверие не хуже других, — сказал я и, обогнув его, прошел в кухню.
Большая, зеленая с белым комбинированная плита, раковина из лакированной желтой сосны, автоматический водонагреватель на кухонной веранде; с противоположной стороны кухня выходит в веселенькую столовую с множеством окон и дорогим набором пластмассовой посуды для завтрака. Повсюду полочки с цветными тарелками, стаканами и рюмками, с набором оловянных сервировочных подносов.
Я ожидал увидеть грязные чашки и блюдца на столе для сушки посуды, стаканы со следами помады, пустые бутылки в неположенных местах, засилье муравьев и мух — короче, типичный бардак в духе богемы из Гринич-Виллиджа. Но все было в безупречном порядке. Какой бы распущенной жизни ни предавалась миссис Дерек Кингсли, распустехой она не была.
Вернувшись через гостиную, я вышел на фасадную веранду и подождал, пока Билл Чесс запрет дом. Когда он сделал это и обернулся ко мне все с тем же мрачным видом, я сказал:
— Я не просил вас изливать мне свою душу, но и останавливать вас не стал. Мистеру Кингсли незачем знать, что его жена крутила с вами любовь, — если только за этим не скрывается нечто большее, чем я могу понять в настоящий момент.
— Черт бы вас побрал, — сказал он, не изменяя выражения лица.
— И пусть берет, я не возражаю. Но вы все же скажите мне, могла ваша жена уехать вместе с миссис Кингсли?
— Не понял, — сказал он.
— После того, как вы уехали, чтобы утопить свое горе в вине, они могли подраться, потом помириться и выплакаться друг у дружки на плече. После чего миссис Кингсли могла подвезти вашу жену в город. На чем-то же ей надо было уехать, так ведь?
Это звучало глупо, но он отнесся к моим словам достаточно серьезно.
— Ерунда. Мьюриэл не из тех, кто рыдает на чьем-то плече. У нее вообще глаза не на мокром месте. Если б она и вздумала обрыдать чье-нибудь плечо,
— Это я так, просто мысль пришла в голову, — сказал я.
— Если придут еще такие же мысли, гоните их в шею, — посоветовал мне Билл Чесс.
— Черт возьми, какой же вы недотрога, — заметил я. — А ведь только что поливали мою жилетку слезами раскаяния.
Он шагнул мне навстречу:
— Может, попробуешь тронуть меня еще как-нибудь?
— Послушай, приятель, — сказал я. — Я очень стараюсь верить, что ты в сущности хороший парень. Пожалуйста, не разочаровывай меня, очень тебя прошу.
Он сделал несколько глубоких вдохов, уронил руки, беспомощно развел их.
— Да уж, со мной не соскучишься, — вздохнул он. — Пошли обратно. Может, хочешь обойти озеро с той стороны?
— Конечно. Если только твоя нога выдержит.
— Мне не впервой.
И мы пошли рядышком, как два закадычных дружка. Я надеялся, что это согласие продлится целых пятьдесят ярдов. Проселок, по которому только-только могла проехать одна машина, то нависал над водным зеркалом, то вилял между скалами. Примерно на полпути к дальнему краю озера стояла на скалистом основании вторая дача, поменьше. Третья находилась уже за окончанием озера, почти на ровном участке. Обе дачи были заперты и выглядели отрешенно, как все давно пустующие дома.
Через минуту-другую Билл Чесс спросил:
— Насчет того, что курвочка слиняла, — это без дураков?
— Похоже на то.
— А ты сыщик из полиции или так, на себя работаешь?
— Так, на себя работаю.
— Она с каким-нибудь мужиком сбежала?
— Скорее всего, да.
— Еще бы. Это уж не ходи к гадалке. Кингсли давно бы пора понять, что к чему. У нее была куча дружков.
— И здесь бывали?
Ой не стал отвечать мне.
— Не было такого по фамилии Лейвери?
— А мне почем знать?
— Тут никакого секрета нет, — сказал я. — Она прислала телеграмму из Эль-Пасо, что едет с Лейвери в Мексику.
Я выковырял телеграмму из кармана и протянул ему. Он отцепил от своей рубашки очки и остановился, чтобы прочесть. Вернул мне бланк, снял очки и засмотрелся на синеву озера.
— Считай, что это небольшой ответный знак доверия, — сказал я.
— Был здесь как-то Лейвери, — медленно произнес Билл Чесс.
— Он признает, что виделся с ней пару месяцев назад. Наверное, это было здесь. И утверждает, что с тех пор ее не видел. Мы не знаем, верить ему или нет. Вроде и верить нет причин, и не верить тоже не с чего.
— Выходит, она теперь не с ним?
— Он говорит, что нет.
— Не думаю, чтобы она заботилась о таких мелочах, как женитьба, — рассудительно заметил Билл Чесс. — Вот медовый месяц во Флориде — это больше в ее вкусе.
— Больше ты мне ничего не можешь сообщить? Не видел, как она уезжала, не слышал ничего, что могло бы навести нас на след?
— Ни хрена не было. А если бы и было, я бы вряд ли сказал. Я хоть и дерьмо, но не настолько же.
— Ну что ж, спасибо и на этой малости, — сказал я.