Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Шрифт:
— Из — за чего все? — быстро спросил Саржин.
— Из — за Клавки. Она — родственница серьезного человека, вам с ними не справиться. Сочувствую вам!
Положив трубку, Вилкин выплюнул бумагу и зашагал обратно.
— Чего ты добиваешься? — спросила Анна Николаевна, когда Вилкин вернулся домой.
— Создать для Саржина псевдореальность. Окружающая нас действительность реальна отчасти: в основном это плод нашего воображения и проекция опыта. И действительность, окружающая Саржина на этот час, не та, которая была
— Думаешь, он отправит завтра деньги?
— Сомневаюсь! — покачал головой Вилкин. — Во — первых, он патологически жаден, иначе не придумал бы аферу с многоженством. Во — вторых, у него нет гарантий, что после семи тысяч не потребуют столько же. А в — третьих, решение он будет принимать завтра, а сейчас обыскивает дом в поисках анаши: ему этого занятия до утра хватит.
— Понимаешь, мама, — продолжил Вилкин. — Саржин столкнулся с тем, с чем никогда раньше не сталкивался. И завтра поймет, что решить эти проблемы самостоятельно не сможет, тем более с уверенностью, что против него работает организация.
— И тогда он побежит к руководству своей организации? — предположила Анна Николаевна.
— Обязательно. Причем постарается интерпретировать ситуацию так, что некто с использованием милиции через Саржина пытается добраться до организации и что опасность в первую очередь угрожает не Саржину, а его организации. Только при такой версии Саржину окажут помощь.
— А потом?
Вилкин вздохнул:
— Потом люди организации придут ко мне: ниточку я оставил.
— Заметка в газете? — догадалась Анна Николаевна.
— Да. И тогда начнется самое интересное и опасное.
Ожидаемые сыщиком гости пришли в конце рабочего дня. Их было двое: в костюмах с галстуками и кожаными папками в руках.
— Капитан налоговой полиции Еременко: вот удостоверение — представился тот, кто был помоложе. — А это мой коллега Синицын. Мы к вам за разъяснениями по поводу одной заметки.
— Усаживайтесь! — пригласил Вилкин. — Всегда готов оказать помощь почти коллегам.
— Нам объяснили в газете, что вы очень хотели, чтобы это письмо было опубликовано. Почему?
Еременко подал Вилкину вырезанную из газеты заметку «Куда смотрит налоговая?». Сыщик повертел ее в руках, отметил на обороте подчеркнутую им два дня назад букву. «Так называемый Синицын — это представитель организации, а Еременко — их человек в полиции» — решил Вилкин и широко улыбнулся.
— Двумя словами тут не обойдешься, объясню подробно. Ко мне несколько дней назад обратилась гражданка Панина по такому вопросу.
Вилкин рассказал о своей беседе с клиенткой, показал копию заключенного договора.
— Я пообщался с Саржиным, увидел, какие у него хоромы. Честным трудом такие не заработаешь, значит действительно, как хвастался моей
— Значит, это вы были у Саржина под видом работника милиции?
— Извините, я у него был под своим именем и даже удостоверение показывал, — возразил Вилкин. — А за кого он меня принял — это его трудности.
— А блондин на «Волге», следивший за Саржиным: ваш напарник? — вновь спросил Синицын.
— Нет, это тоже был я, — встав, Вилкин открыл шкаф, показал парик. — Но это была не слежка: я минут десять глаза ему помозолил, чтобы напугать. Кстати, у меня есть справка по этому делу: как своим коллегам, могу дать ознакомиться.
Вытащив из стола отчет по делу, Вилкин передал его Синицыну. Тот, не скрывая, что в пришедшей паре является главным, быстро пробежал отчет глазами.
— Значит, звонили тоже вы, — констатировал Синицын. — Остроумно! Скажите, а в доме Саржина действительно спрятана анаша?
— Нет. Но — улыбнулся Вилкин, — я не удивлюсь, что, если моя клиентка не получит требуемую сумму денег, анаша там появится.
— Понятно, — кивнул головой Синицын. — Между прочим, куда вы Панину дели? Ее мать отнесла утром заявление в милицию с обвинением Саржина в убийстве.
— Клавдия Ивановна у подруги отдыхает, — объяснил Вилкин. — Но как только придет почтовый перевод: тут же появится и вместе с матерью заберет заявление.
— Спасибо за подробное объяснение! — Синицын, а за ним и Еременко встали. — Вы позволите захватить ваши записи, чтобы руководству могли доложить?
Синицын показал рукой на документы, которые читал.
— Конечно! — согласился Вилкин, подумав: «Часть из них для вашего руководства и писалась».
— У меня к вам просьба, — уходя, Синицын обернулся. — До двенадцати часов завтрашнего дня активных действий не предпринимать. Думаю, мы поможем вашей клиентке.
— Договорились! — пообещал Вилкин и с облегчением вздохнул, когда за посетителями закрылась дверь.
— И все — таки один прокол у тебя был, — выслушав рассказ сына, объявила Анна Николаевна. — Ты в разговоре не дал интерпретации фразе «рыбные дела», прозвучавшей в телефонном монологе Паниной. А фраза опасная и наверняка использовалась Саржиным при обращении к руководству организации.
— Синицын прочитал ее объяснение в моем отчете. Я там доказываю, что Саржин был браконьером — одиночкой, поэтому Панина и угрожала ему «рыбными делами».
— Как ты думаешь, чем сейчас занимается организация? — спросила Анна Николаевна.
— Изучает запись беседы со мной — она наверняка записывалась, — и шаг за шагом проверяет мой отчет по делу: от таксиста до телефонных звонков. Не волнуйся, мама, к завтрашнему вечеру все закончится!
Вилкин не стал добавлять, что если в отчете обнаружится нестыковка или ложь, то его автор до вечера может не дожить.