Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Шрифт:
Стук в дверь прервал его умствования, заставив перевести взгляд от книги на входившую в комнату женщину могучего телосложения: из тех, которых порой называют «бабищами». Такие женщины редко становятся предметом любви, зато любят иногда до одури, до самозабвения.
Отметив, что посетительница одного с ним возраста, Вилкин предложил женщине сесть за стул и незаметно включил спрятанный в столе магнитофон.
— Слушаю вас! — благожелательно произнес Вилкин, желая помочь мнущейся, не решающейся заговорить посетительнице. — Вас как зовут?
— Панина Клавдия Ивановна, — неожиданно
Женщина опять замялась, потом, решившись, быстро выговорила:
— Его нужно наказать. Пусть даже деньги не отдаст, хотя три месяца работы: хуже, чем в колхозе…
Заинтригованный Вилкин начал задавать вопросы, выяснив следующее.
Клавдия Ивановна проживала в небольшом домике с матерью и братом в поселке Зуя. Работала в колхозе, а когда он распался, начал работать продавцом в магазине. У брата семья, двое детей, в домике тесновато, вот и решила устроить свою жизнь замужеством. Читала объявления в газетах, но подходящего не находилось, пока в мае не наткнулась на такое: «Вдовец сорока лет, владелец большого сада и огорода, ищет трудолюбивую женщину для совместного проживания». Написала письмо по указанному адресу: город Симферополь, переулок Табачный, и вскоре пришло приглашение в гости. Вдовец — Петр Семенович Саржин — оказался крепким широкоплечим мужчиной несколько обезьяньей наружности, зато с прекрасным домом и приусадебным участком, в которые Панина мгновенно влюбилась, согласившись на предложение пожить до сентября: чтобы присмотреться и притереться. Рассчитавшись с работы и захватив чемоданчик со сменной одеждой, Клавдия Ивановна перебралась к Саржину, превратившись в работницу по дому и участку.
— Не поверите, — взволнованно рассказывала Панина, — в пять утра каждый день вставала и до ночи спину не разгибала, так много работы было. Да еще козел этот ненасытным оказался… Но терпела, надеялась: выйду замуж и все потихоньку перестрою.
— А он помогал вам по хозяйству? — поинтересовался Вилкин.
— Где там?! Четыре дня в неделю совсем куда — то уезжал, а в остальные дни если и бывал дома, то телевизор смотрел да водку с друзьями пил.
— А что за друзья?
— Не знаю. Разные были. Сумки какие — то приносили, с консервными банками.
— И чем закончилось?
— В сентябре потребовала оформить наши отношения. Саржин покивал головой и предложил мне съездить в гости к матери. Я поехала, а на следующий день незнакомый парень привозит на машине мой чемодан с вещами и записку от Саржина, что в качестве жены его не устраиваю. Стыдоба какая! Хорошо, дома никого не было: спрятала чемодан в чулан и помчалась в Симферополь. Так он меня и на порог не пустил. Замки на дверях поменял и овчарку привел. Забежала к соседям и узнала, что Саржин часто дурех вроде меня по объявлению находит, чтобы бесплатно на него работали.
— И что вы хотите? — спросил Вилкин.
— Наказать его! И пусть деньги за три с половиной месяца отдаст. Сделайте, прошу вас!
Вилкин заколебался. Дело было бесперспективным и проще было бы отказаться, объяснив, что в действиях Саржина отсутствует как криминальный состав, так и повод для разбирательства в гражданском суде, но… Вилкин
Попросив Клавдию Ивановну вернуться к пятнадцати часам, Вилкин закрыл за обрадованной посетительницей дверь, постоял, обдумывая план действий, потом, выйдя из агентства, сел в свой старенький «Москвич» и отправился в гости к Саржину. Приехав в переулок Табачный, Вилкин прошелся вдоль огородившего участок высокого каменного забора и застучал кулаком по железным воротам.
Раздался собачий лай; через минуту хриплый голос прикрикнул на псину и дверь в воротах распахнулась. Саржин оказался именно таким, каким описывала его Клавдия Ивановна: широкоплечий, с обезьяньей наружностью.
— Чего надо? — хмуро спросил Саржин.
— Детективное агентство — Вилкин показал пластиковое удостоверение. — Побеседовать надо.
— «Детективное»? — изумленно переспросил Саржин. В глазах его мелькнул страх. — Это что: «уголовка» так теперь называется?
— Пройдемте в дом: в ногах правды нет, — поморщился Вилкин. — Посидим, поговорим: все узнаете.
— Подождите: собаку на цепь посажу.
Минут через пять дверь опять распахнулась и сыщик, бросая взгляд по сторонам, пересек двор и вслед за Саржиным вошел в дом: добротный, с мансардой, застекленной верандой и множеством пристроек.
— Тут письмо на вас пришло, — сказал Вилкин, сев в предложенное хозяином кресло. — Пишут, что занимаетесь незаконными промыслами.
— Ах ты!.. — выматерился Саржин. — Баба небось пишет. Пригрел я тут одну прошмандовку.
— Не имеет значения, — сухо произнес Вилкин. — Все — таки: источник ваших доходов?
— Сад у меня, огород, — начал перечислять Саржин. — Подрабатываю иногда.
— Наркотики возите, что ли?
— Ну, парень — засмеялся Саржин. — Если письмо об этом, то можешь его выбросить.
— Это я об этом, а письмо о другом. У вас какая профессия, чем подрабатываете?
— Строить могу, водителем работал.
— Валютой, золотишком не промышляли?
— «Рыжье» — это для пацанов, — снисходительно объяснил Саржин. С каждой минутой он все более успокаивался.
— У вас ружье в углу стоит: разрешение на него есть?
— Могу показать.
Саржин поднялся, подошел к шкафу, вытащил оттуда охотничий билет и свидетельство о регистрации ружья и протянул Вилкину.
— Часто на охоту ходите? — просмотрев документы, Вилкин вернул их владельцу.
— Давно не ходил: некогда.
— А чем еще занимаетесь?
— Я говорил: садом, огородом. Собрал урожай, продал: вот и деньги.
— Это весь круг ваших занятий?
— Да. А что?
— Ничего. У вас две машины: «Ауди» и фургон. Зачем столько?
— «Ауди» — для поездок по городу, фургон — для рынка. Закон что: запрещает?
— Даже поощряет, — Вилкин встал, медленно направился к выходу. — Значит, живете за счет подсобного хозяйства и случайных заработков, других доходов нет?