Детективщица
Шрифт:
– Зачем ты, Никитична, вспомнила, что было ещё при царе Горохе?
– укоризненно нахмурилась она.
– А что касается крысиной отравы... нехорошо такое говорить про умерших, но иногда за Фёдоровной водилось - могла прихватить, что плохо лежит. Деньги или что ценное не брала, а так... по мелочи. И ловили её на этом, и стыдили, а она все смешочками отделывалась. Ну, теперь на том свете будет отвечать за свои проделки. А нам больше сказать нечего. Старые мы... голова уже плохо варит. Иногда час одеваюсь, а выйду на улицу - направо посмотрю, налево посмотрю, и не могу вспомнить, куда так долго собиралась.
–
Между тем, хозяйка дома вернулась к своему занятию, но, рубанув пару раз ножом по капусте, добавила:
– Ну, умерла и умерла Фёдоровна. Какая разница почему? Назад-то её не воротишь. Не стоит Дунька ваших стараний - ни живая, ни мертвая.
Вот и поговори со старушкой после таких речей!
Но оставалась ещё одна жительница Филатовского - Баба Груня. Именно она обнаружила тело, поэтому могла многое прояснить.
Старушка не попала на посиделки, потому что прихворнула.
– Поясницу что-то ломит. На прошлой неделе Васильевну прихватило, а теперь, видимо, моя очередь подошла, - пожаловалась она незваным гостям, держась за спину.
– Да, вы садитесь, не стесняйтесь. Я вам чайку с травками заварю.
Баба Груня была местной травницей, и её дом пропах густыми ароматами сухих растений, в изобилии развешанных пучками вдоль беленых стен.
"Если бы Бабе Груне пришло в голову отравить соседку, она не стала пользоваться крысиным ядом - нашла травку хитрую какую-нибудь" - подумала Люба.
Хозяйка дома не стала ходить вокруг да около:
– Пётр Григорьевич, Федоровна что-то не то сожрала перед смертью?
– Крысиного яду, - неохотно признался участковый.
– Вот прожила абы как, и умереть достойно не сумела. Теперь её кобеля корми. А больно он мне нужен? Хорошо хоть котов Васильевна забрала, а то мявкали бы у порога - душу выматывали. А у Васильевны вы уже побывали?
– Она у Клавдии Петровны.
– Вот ведь... обещала шаль связать, а сама отправилась капусту квасить. А ведь всю прошлую неделю пластом провалялась - я ходила к ней печку топить.
– Анна Васильевна трудится над шалью, - заверила её Люба.
– Не думайте, она про вас не забыла.
Баба Груня удивленно посмотрела на девушку.
– Да я и не думаю:
Люба вспомнила про недавние язвительные реплики относительно памяти Анны Васильевны.
– А почему же тогда Софья Никитична упрекнула её "дырявой" памятью? А Клавдия Петровна сказала, что та история была "при царе Горохе".
– Фу, - старушка брезгливо скривила и без того морщинистое лицо, - не люблю об этом вспоминать. Тогда ещё ПТУ работал, и почти в каждом дворе стояли на квартире студентки. Пятнадцать рублей в месяц - в те годы хорошие деньги. И вдруг у Васильевны пропал мешочек с шерстью...
Петр Григорьевич сразу же вспомнил скандал.
– Ох, какой тогда шум поднялся! Васильевна спросила про шерсть студенток, и тут приехала мать одной из них, накричала на Анну Васильевну и устроила обыск в её доме. Шерсть вроде бы нашлась в холодильнике?
– Да, в сенцах стоял старый холодильник. Туда не заглядывали с того дня, как он сломался. Каким образом шалопутная баба догадалась, что шерсть именно в морозилке - не известно, но крик подняла на весь посёлок. Позорила Васильевну последними словами. Мало того, нажаловалась директору ПТУ, и с тех пор студенток предупреждали, чтобы не шли на квартиру к Серовым. А позору-то какого Васильевна натерпелась - некоторые соседи перестали здороваться.
– И до сих пор неизвестно, кто засунул шерсть в морозилку?
– полюбопытствовала Люба.
Баба Груня тяжело вздохнула.
– Как-то под хмельком она сама мне всё разболтала - хвалилась, какая умная и хитрая.
– Кто "она"?
– Федоровна, кто же ещё. К ней на квартиру отказывались девчонки идти - брезговали. Мы ей говорили, что сначала порядок в доме надо навести, а потом людей приглашать. У Серовых же в доме всегда была идеальная чистота, как в операционной. Ну, Дунька из вредности украла шерсть и спрятала в морозилку, а потом втихомолку потешалась, глядя, как Нюру люди гнобят.
– А вы рассказали Анне Васильевне об этом?
Баба Груня окинула насторожившихся гостей снисходительным взглядом.
– Думаете, это Нюра её укокошила? С чего бы ей сейчас Федоровну травить, да ещё крысиным ядом? Как бы она его подсыпала?
– Экспертиза выяснила, что яд был растворен в подсолнечном масле.
– Ну, слышала я, что яд маслом заливают, чтобы привлеченные запахом крысы им полакомились. Но Федоровна ведь не крыса, чтобы так на запах позариться, что жрать всё подряд?