Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность
Шрифт:
Скромность выглядел несчастным и растерянным, но все же помог мне расположить журналиста на заднем сидении.
– Этот парень...его зовут Том. Его друзей застрелили в лагере. Я не смог им помочь!
Из груди Тимоти вырвался всхлип. Он начал плакать навзрыд, до икоты. Потом мой напарник отвернулся, и его несколько раз вырвало на проезжую часть. После этого он вытер рот рукавом куртки и с вызовом посмотрел на меня.
– Это, мать вашу, и есть те необычные вещи, о которых предупреждала меня Сирин? Я убил человека. Возможно, даже двух...и был готов убивать еще! Да, я никогда
– Твое мироощущение сейчас нестабильно, но ведь ты не хочешь напасть на меня или на Тома?
– приводя дыхание в норму, спросила я.
– Да не хочу я ни на кого нападать!
– заорал Скромность.
– И тогда не хотел! Просто тогда это казалось правильным. А теперь я не знаю, что со мной происходит. Он закашлялся, поперхнувшись, и начал говорить чуть тише:
– Хитер, мне семнадцать лет. До недавнего времени, я лишь ходил на учебу, читал книги, презирал родителей, сверстников и весь мир. Я думал, что для меня у Вселенной припасено что-то особенное. Но готов ли я к этому?
– Не знаю, Тим, - устало ответила я.
– Когда-то мне довелось испытать кое-что более страшное. И я задавалась тем же вопросом, что и ты. Смогу ли я это пережить? Смогла, как ты видишь. И, да, мне было столько же лет, сколько и тебе.
– Так сколько же времени ты работаешь на Сирин?
– Около шести лет.
Тимоти удивленно посмотрел на меня.
– Да. И я с юношеских лет занималась стрельбой, после инициации начала практиковать палирское боевое искусство Пуэ-до. Также я владею в совершенстве веранским и ильдениканским языками и еще основами таттаренарского. Это не считая моих знаний в различных общих и узкоспециализированных областях. Конечно, с моей зарплатой я могла бы жить в свое удовольствие, выезжая иногда на задания попроще, но жажда приключений ведет меня вперед. Я ежедневно кидаю вызов себе вчерашней. Прошу самые сложные миссии, ставлю перед собой все новые и новые цели! Я не остановилась. И живу полной, насыщенной жизнью.
– И при всем при этом ты убийца, - насупился Тим.
– Да, а еще мошенница и контрабандистка. Но я не плохой человек! Я не убиваю, если моей жизни или жизни дорогого мне человека не грозит опасность. И всегда выхожу лицом к лицу к жертве. Хотя с такими способностями я могла бы стать самым высокооплачиваемым киллером на Даммаре.
– А ты сама судишь, достоин ли тот или иной человек смерти, или всегда действуешь по наводке Сирин?
– Она никогда бы не одобрила то, что я вернулась за тобой сегодня. Так что думай сам, - ответила я равнодушно.
– Ладно, прости. Я не хотел тебя обидеть, - примирительно произнес Скромность.
Я ободряюще похлопала его по плечу.
– Конечно, напарник. Не переживай, ты скоро адаптируешься до конца. Здесь главное не потерять свою человечность и не скатиться до уровня животного. Уважай права других людей. Ведь с каждым из них ты связан так или иначе. Нельзя презирать их только за то, что они еще не прошли инициацию. Мы все равны в этом мире. И наша задача вести его к лучшему.
Тим измученно улыбнулся, и я ответила ему тем же. Вряд ли он все понял
С заднего сидения послышался кашель и недовольное копошение. Скромность оглянулся проверить, как чувствует себя корреспондент. Я не хотела отвлекаться от дороги, поэтому в их разговор не вступала, но достаточно внимательно слушала.
– Где я?
– голос у Тома был хриплым и встревоженным.
– Мы везем тебя в Атарию, - дружелюбно произнес Тимоти.
– Все закончилось. Скоро мы будем дома!
– А где Гарри и Лоран? Как мы выбрались из лагеря? Иблис! Я ничего не помню...лишь то, что ты пришел к нам и помог освободиться...потом...о, нет! Ребята...они же мертвы, да?
– Да, - нехотя подтвердил Скромность.
Какое-то время в салоне был слышен лишь шум мотора.
– Прости, я никак не могу вспомнить твоего имени.
– Тим, меня зовут Тим. А это Хитер. Наш водитель.
– Привет, Том!
– вставила я.
– Здравствуйте, - он снова обратился к Тимоти.
– А как мы выбрались оттуда?
– С нами было еще несколько солдат из Атарии. К сожалению, они тоже погибли в лагере, - на лету фантазировал мой партнер.
– Значит, я должен тебя благодарить за свое спасение?
– в голове корреспондента не было никакой благодарности, только покорное принятие реальности.
– Если хочешь. Но в первую очередь ты должен благодарить Хитер. Она... вывезла тебя и меня из лагеря, когда нас окружил десяток вооруженных таттаренарцев.
– Спасибо вам обоим, - вздохнул Том.
– Это я во всем виноват! Я уговорил Гарри и Лоран поехать со мной.
– В таком деле всегда есть риск. Они знали на что идут. Прекрати себя укорять, ты ведь не принуждал их силой к поездке. И если не здесь и не сегодня, то в другом месте с ними могло случиться то же самое, - мне стало жаль корреспондента, и я захотела его утешить.
– Лучше поблагодари...судьбу за то, что ты жив.
Казалось, Том ничего не слышал.
– Гарри. Он был слишком мягкотелым. Таким не место в журналистике, но он решил не сдаваться и идти до конца. Я был для него кумиром, он пытался на меня равняться. Я сказал ему: "Сделай это! И для тебя не останется ничего невозможного". Парня пристрелили как собаку. А Лоран! Она потащилась со мной в Талис, потому что хотела, чтобы я, наконец, обратил на нее внимание. Вот эта девушка точно подходила для нашей работы, но для меня она не подходила совсем. Я, и только я виноват в гибели ребят. Это было моим Большим Делом, а не их.
– Прости за мой цинизм, приятель, но это осталось твоим Большим Делом. Более того, ты успешно его реализовал. К тому же репортаж от пленника, видевшего все изнутри, заинтересует газеты и читателей гораздо больше, нежели обычная статья. И, думаю, ты слукавишь, если скажешь, что твоя работа корреспондента до этого момента была легка, безопасна и эстетически чиста. Твои переживания о друзьях прекратятся, когда ты начнешь пожинать лавры. Это ваша общая победа! Прими ее достойно и посвети своим погибшим товарищам, - не поворачиваясь, высказала я свое мнение.