Дети Афродиты
Шрифт:
– Да мы о ней ничего не знали. Это недавно выяснилось, что у нас сестра есть. Вот, пытаемся найти… Так как насчет адреса все-таки?
– Ну, не знаю…
– Баба Нюся, скажите нам честно, вы адреса не знаете? Или называть его боитесь? Если боитесь, то не переживайте, мы вас в любом случае не сдадим. Будем молчать, как партизаны. Может, все-таки припомните адрес этой Алевтины Филипчук, если постараетесь?
– Так а чего стараться-то… Мне и стараться не надо. Знаю я, где она живет. Бывала я у нее дома, давненько, правда. Я тогда в профкоме работала,
– Да уж, обскажите, пожалуйста, будьте любезны.
– Ага… Значит, слушайте сюда, голуби. Живет она аккурат напротив кинотеатра «Октябрь», в кирпичной пятиэтажке, что торцом к кинотеатру стоит. Подъезд тот, который к дороге ближе. На третий этаж поднимаетесь, первая дверь налево. Вот и весь адрес, прости меня, господи, дуру глупую, не от хорошей жизни на старости лет этакими делами занимаюсь… Нигде покою нет, ни дома, ни на работе, на лекарства ни зарплаты, ни пенсии не хватает… Прости меня, господи, грешную да убогую, не наказывай строго.
Старушка быстро пробормотала свое покаяние, перекрестилась и встала со скамьи. Сердито отмахнувшись от Ольгиного «спасибо», пошла прочь, не оглядываясь. Ольга видела, как она раздвинула ветки акаций, шагнула в их тень и будто растаяла. Наверное, в заветную калиточку нырнула, постороннему глазу невидимую. Впрочем, им было уже не до нее…
– Ну что, прямо сейчас махнем в этот Егорьевск? – осторожно спросила Ольга, только сейчас заметив, что продолжает крепко сжимать Генкино плечо.
– Конечно, сейчас. А чего тянуть? – удивленно глянул на нее Генка. – Пятьдесят километров по трассе – делов-то. Бешеной собаке сто верст не крюк.
– А пообедать, Ген? Сам же говорил – кафе недалеко видел…
– Ничего, не оголодаешь. Чего зря время терять? Там еще Маришкины пирожки остались, червячка заморить можно. Пошли в машину!
– Пошли, что ж…
Дорога в Егорьевск и впрямь не заняла много времени. Тем более, после пополудни неожиданно распогодилось, июньское небо радостно высвободилось из плена дождливой хмари. Природа отряхивалась, потягивалась, постанывала от удовольствия, позволяя солнечным лучам ласково оглаживать себя, как оглаживает любящая мать только что проснувшегося ребенка. Сияла изумрудом отмытой дождями листвы, луговыми травами, бликами воды в придорожном пруду. Ольга вздохнула, глядя в окно, прищурилась на солнце:
– А красивые у нас места, правда, Ген? Если мать не найдем, так хоть по родным краям поездим. Я, например, вообще в этой стороне никогда не бывала. Нет, про Егорьевск я слышала, конечно… А что, уже подъезжаем, да?
– Ага. Вон, видишь, на горе город виден. А кинотеатр должен быть на центральной улице, я думаю. Сейчас посмотрим…
Кинотеатр «Октябрь» они нашли быстро. Как и предполагал Генка, на центральной улице. И дом пятиэтажный кирпичный стоял напротив, к кинотеатру торцом. Первый подъезд от дороги… Даже дверь подъезда оказалось
Поднялись на третий этаж, остановились перед первой дверью налево, следуя визуальному описанию бабы Нюси. Так и стояли, неловко глядя друг на друга.
– Ну? Чего ты? – тихо спросила Ольга. – Нажимай на звонок…
– Сейчас. Чего-то вдруг боязно стало… – быстро пожал плечами Генка, улыбнувшись. – А тебе что, нет?
– Нет. А чего бояться, не понимаю? Мы что, воровать пришли? Тем более, в такую даль ехали…
Подняла руку, решительно вдавила палец в кнопку звонка, и он залепетал с той стороны незатейливой соловьиной трелью. Вскоре раздалось за дверью тяжелое сиплое дыхание, шаркающие шаги, недовольный женский голос проворчал глухо:
– Ты, что ли, Ксюш? Опять ключи забыла? Сколько ж говорить можно – не забывай ключи брать… Я ж не девочка каждый раз на звонок бегать…
Щелкнул замок, дверь открылась. На одутловатом лице пожилой женщины было написано явное недовольство. Впрочем, оно продержалось на нем пару секунд, быстро сменившись выражением удивленного испуга:
– Ой… А вам кого? Дверью, что ли, ошиблись? А я бегу, запыхалась…
– Нет, нет… – сильно волнуясь, торопливо заговорил Генка. – Мы дверью не ошиблись! Скажите, вас ведь Алевтиной зовут, да?
– Ну да… Алевтиной.
– А фамилия ваша Филипчук?
– Ну да… А вы кто, собственно, будете? Из собеса, что ли? Что-то не припомню ваших лиц. Иль продаете чего, по квартирам ходите? Тогда откуда мою фамилию знаете, интересно?
– Нет, мы не из собеса и не продаем ничего. Да вы не волнуйтесь, пожалуйста, мы сейчас вам все объясним, – приветливо улыбаясь, вступила в диалог Ольга. – Вы действительно нас не знаете, Алевтина… Простите, как вас по отчеству?
– Так Николаевна я…
– Дело в том, Алевтина Николаевна, что мы ищем свою сестру, Ксению Васнецову. Она ведь здесь живет, с вами? То есть, наверное, сейчас она Ксения Филипчук, да?
Женщина молчала, смотрела на них испуганно и недоверчиво. Потом зачем-то оглянулась, сделала шаг назад, будто раздумывала, не захлопнуть ли перед носом незваных гостей дверь. Ольга, угадав ее маневр, снова заговорила быстро:
– Алевтина Николаевна, выслушайте нас, пожалуйста! Мы знаем, что вы когда-то удочерили Ксению Васнецову, так уж получилось, что мы об этом узнали, извините нас, пожалуйста. Мы ее родные брат и сестра.
– Да откуда… Не было у нее ни сестер, ни братьев… – тихо выдавила из себя женщина. – Не понимаю, откуда вы взялись.
– Мы дети Анны Васнецовой, старшие. Ведь мать Ксении звали Анной Васнецовой, правда? Я Ольга, а это вот Геннадий…
Несчастная Алевтина Филипчук снова отступила на шаг, с ужасом глядя то в Ольгино лицо, то в Генкино. Подняла тяжелую полную руку, уперлась в стену узенького коридорчика, другой рукой схватилась за горло, словно пыталась удержать рвущийся наружу испуганный возглас: