Дети Агамемнона. Часть I. Наследие царей

Герасимов Александр Васильевич

«Как легко ты желаешь распоряжаться чужими жизнями, глупая женщина! Близок час расплаты за то, что ты совершила».

— Но я же владычица Микен… Я должна заботиться о благе своего царства!

«Ты предала свою семью и обагрила руки кровью. Убила своего мужа и подослала убийцу к родному сыну. Надеешься оправдать себя, властолюбивая и порочная хищница…»

— Я не виновата, богиня! Вытащить Микены из череды войн и бедствий — мой долг… И я старалась, как могла.

«Что ж, любуйся на дело рук своих, Клитемнестра. Смотри на гаснущий и разлагающийся род!

Знай, ты лишь приблизила кончину Львиного царства! Даже когда этот дворец укроют пески времени, имя твое будет жить: им станут клеймить мужеубийц. Такова отныне твоя слава, повелительница Микен».

— Что же мне делать? Как исправить содеянное?!

Голоса в голове стихли. Клитемнестра выпрямилась и перевела дыхание. Страх все еще владел душой и телом царицы; ноги женщины подкашивались, желудок скручивало спазмами.

Она была бессильна над временем и не могла изменить то, что свершилось много лет назад. Агамемнон остался в прошлом — следовало позаботиться о других проблемах. Пожалуй, не следовало потакать желаниям Ореста. Нет, стоило во что бы то ни стало принудить его занять трон! Настоять на своем, воззвать к чувству долга, убедить… Даже запугать при необходимости.

Именно Оресту полагалось стать царем Микен, и дело было даже не в возрасте. Более открытый, честный и прямолинейный, чем Эгисф, он бы не решился на коварные игры за спиной у своей матери…

Однако она, Клитемнестра, не только отпустила старшего сына, но и тайно позаботилась о том, чтобы он не вернулся. Какая нелепая ошибка! Казалось, что теперь сама судьба злобно смеется над ней. Орест уже далеко — она не сможет ни предупредить его, ни отменить собственный приказ…

Но как знать… Вдруг ее сын выживет, несмотря ни на что? О, в таком случае она найдет способ все исправить! Впрочем, слишком рассчитывать на это не стоило: следовало иметь запасной план. Но какой?

С ошеломляющей внезапностью на нее нахлынули воспоминания о том, что произошло много лет назад. Хоть не проходило и дня, чтобы Клитемнестра не вспоминала смерть мужа, сегодня ее разум восстановил эту картину во всех подробностях…

* * *

Был поздний вечер, теплый и спокойный. Агамемнон с облегчением снял богато украшенную накидку, оставшись полностью обнаженным. Мускулистое тело, не имевшего лишнего жира и покрытое старыми шрамами, выдавало в нем бывалого воина.

Когда микенский царь стянул с головы золотой обруч, тяжелые кудри рассыпались по его плечам. Агамемнон взъерошил волосы, пропуская черные пряди через пальцы.

— Ты совсем как женщина. Самодовольная, влюбленная в себя женщина, — рассмеялась Клитемнестра, глядя на супруга.

— Я устаю носить все это золото. Его слишком много, — ответил царь, снимая с запястий богато украшенные браслеты. Затем он небрежно разулся, ступил на мягкий ковер и прошел к купальне, от которой шел пар, полный цветочных ароматов.

— Ты отпустила слугу? — спросил властелин Микен, со вздохом опустившись в горячую воду.

— Да. Подумала,

что этой ночью мы обойдемся без посторонних глаз… Я сама о тебе позабочусь.

Агамемнон улыбнулся:

— Прекрасная мысль.

Он откинулся на бортик купели и прикрыл глаза. Помолчав какое-то время, царь сказал:

— Мы давно не оставались вот так, наедине. Каждый день происходит столько всего… Порой мне хочется умчаться с тобой на колеснице до самого побережья, а там подняться на корабль и уплыть куда-нибудь, где нет важных дел и назойливых просителей. Только ты и я!.. Больше никого.

— Тебе следовало бы чаще отдыхать, — попрекнула его жена, усевшись позади на край купальни.

— Это невозможно.

— Знаю.

Клитемнестра начала мягко массировать плечи супруга. Агамемнон заурчал от удовольствия, ощущая, как расслабляются тугие узлы под кожей. В этом состоянии он не мог заметить, что его супруга то и дело косится вправо, в дальний угол комнаты. Хотя Клитемнестра вела себя спокойно, ее тщательно скрываемая нервозность порой все же проступала через напускную ласку. Но царь ничего не подозревал: сквозь полуопущенные веки он смотрел на потолок.

— По-моему, следует перестроить эти комнаты, — заметил он.

— Что не так? Мне всегда нравилась купальня.

— Здесь слишком темно. И много красного цвета. Стены, колонны, ковры под ногами — все красное… А я бы сделал это место белым, как облака на вершинах гор.

— Ты же любил оттенки красного.

— С недавних пор — уже не особенно. Такое чувство, что меня окружает кровь! А я и так вижу ее слишком часто.

Клитемнестра вздрогнула и убрала руки. Резкое движение уже не укрылось от внимания Агамемнона:

— Что с тобой?

— Немного холодно. Это ты лежишь в нагретой воде, а не я.

— Тогда присоединяйся! — царь начал вставать, но ладони жены вновь легли на его плечи и настойчиво надавили вниз.

— Отдыхай. Я сейчас.

Клитемнестра встала и, чуть поколебавшись, сбросила гиматий. Еще раз нервно глянув в сторону, она сделала пару шагов и медленно опустилась в ароматную воду.

— Так лучше? — усмехнувшись, спросил ее муж.

— Что?.. А, ну да, конечно.

Агамемнон протянул руку и погладил грудь жены, затем опустил ее под воду и коснулся гладкого бедра.

— Я хочу тебя.

— Прямо здесь… Сейчас?!

Напряжение Клитемнестры многократно усилилось. Царь поджал губы:

— Что-то не так?

— Все хорошо. Просто утомилась за день, как и ты. Но выполнить твое желание я не против, — она старательно улыбнулась.

— Вот и хорошо, — потянувшись к ней, владыка Микен начал настойчиво поглаживать ее тело.

Клитемнестра поняла, что это отвлечет внимание Агамемнона и лишь играет ей на руку. Поэтому царица подалась навстречу и принялась старательно демонстрировать свои навыки в искусстве любви. Вскоре властелин Микен уже не помнил себя, сильными толчками овладевая возлюбленной и постанывая от наслаждения. Она старательно подыгрывала ему… пока вдруг не высвободила правую руку и не взмахнула ей.