Дети богов
Шрифт:
Шли мы по лесу, по звериным тропам подальше от города и только около полудня встали привалом. Кто встал, а кто и упал и уже ползком забрался под низкие ветви дерева и сразу же провалился в глубокий сон.
Наутро, ещё до рассвета, устроили совет на тему что делать и куда идти. Я настаивал, чтобы Лера с Фером ушли вдвоём и спокойно осели где-нибудь. Красные ведь только за мной охотятся, и после столь наглого оскорбления их епископа будут меня искать с удвоенной силой. Так что рядом со мной сейчас опасно находиться. Меня в голос убеждали в том, что без присмотра я из очередной передряги живым не выползу. В том, что я в передрягу попаду, никто даже и не сомневался.
В
Опять почти десяту шли по лесу, не выходя на нормальную дорогу. На ночь защитный полог не ставили — красные теперь целенаправленно высматривали обидевшего их мага и почти наверняка заметили бы сильный магический всплеск постановки полога. Роль ночной охраны взвалили на Кешу. При ближайшем знакомстве с ним оказалось, что он очень умный, сообразительный и наглый. Лера с ним пообщалась по ведьмински и он бдел ночами, распространяя свою страховую ауру, отпугивающую, как оказалось, даже комаров. Нас он считал своей семьёй и на нас его пугалка не действовала. Днём зверёк предпочитал отсыпаться у меня на плечах, изображая толстый короткошерстный эполет. Переселяться на Фера или в сумку страхуй категорически не хотел и дико пищал, свистел и царапался при попытках смещения с его любимого места. Лера ревновала, Фер смеялся, а я перекладывал сонную тушку с одного плеча на другое.
Я за это мстил своим ученикам, постоянно обучая их магическому искусству и отвечая на многочисленные вопросы. Самыми сложными оказались «почему». Почему магия работает так или иначе? Почему для одних заклинаний надо рисовать печать, а для других достаточно произнести заклинание и сделать нужный жест, хотя требуемая сила для них примерно одинаковая? И прочие подобные вопросы. Они вызывали серьёзное затруднение — классическое обучение предполагало банальную зубрёжку, без вникания в суть выполняемого. Новые заклинания поэтому появлялись всё реже, старые заклинания постепенно исчезали. Маги боялись экспериментировать — без понимания действий силы эксперименты оказывались слишком опасными.
Из заклинаний я давал на изучение в первую очередь боевые и защитные, предполагая, что когда встретим красных, они не станут церемониться, и нам придётся уходить от них с боем. Боевые считаются одними из самых лёгких для обучения, но сложными для освоения — вложишь чуть больше силы и получишь вместо желаемой молнии ураганную бурю. Ошибёшься с направлением и союзники потом тебе это не раз припомнят добрым тихим словом.
В конце восьмого дня нашего путешествия мы подошли почти вплотную к Рудным горам. Дальше на юг тянулась огромная пустыня Шотам. В своё краткое пребывание в Триполе я наводил справки о пустыне, всё-таки и ювелир в столице Роски, и баба Валя, указывали именно на пустыню, как на возможный источник ответа о моём камне. Осталась лишь мелочь — пересечь границу и как-то выжить в пустыне, не имея припасов, лошадей, карты источников или денег на проводника.
С холма, на котором остановились на ночь, хорошо просматривалась гора с притулившимся к ней посёлком. Лес на горе покрыт проплешинами вырубок и покрыт сетью дорог, соединяющих выходы штолен. От труб вверх поднимались ровные столбы дыма, наверно, хозяйки ужин готовят. Сейчас бы капустки квашеной… да яичницу с сальцем…
От жареного кролика, пойманного в силки ещё прошлой
Пустыня. Ровная площадка на вершине бархана походит на крышу старого здания полностью занесённого песком. Передо мной группа людей, все смотрят вперёд, на двоих. Один, в серой мантии, левой рукой прижимает к себе молодого парня. Я его уже где-то видел, но не помню, где и когда. Обеими руками парень цепляется за руку своего убийцы. Да, убийцы — короткий меч в правой руке мужчины входит в спину парня снизу и выходит из груди. Кровь стекает по лезвию на широкий рукав, красит грязно красным цветом подол мантии и исчезает в сухом песке.
Убийца не торопясь вынимает меч из ослабшего парня. Тело кулем падает на песок, продолжая орошать его кровью. Мужчина поворачивается, на лице неприкрытое торжество. Он оглядывает людей, встречается со мной взглядом. Торжество меняется на ярость, злобу и… радость? Он указывает мечом в мою сторону. «Взять!» — короткий приказ. Люди развернулись. У них глаза фанатиков. Я делаю несколько неуверенных шагов спиной вперёд. Кто-то вынул меч и вышел вперёд. Остальные за ним. Я разворачиваюсь и бегу. Бегу как можно дальше, не оглядываясь, не останавливаясь. Я знаю — толпа бежит следом, но я быстрее, мне легче.
От них я убежал. И долго путал следы сначала по пустыне, затем по лесам, болотам, пересёк несколько горных хребтов. Они отстали, потеряли меня. Но я знаю — они ищут, они найдут и убьют. Мне нельзя появляться. Никак и нигде.
Я резко сел. Сердце бешено колотилось, на лбу выступил пот. Приснится же такое! На коленях возмущённо пискнул Кеша, свалившийся с моей груди, где он спал, когда я сел. Неужели, этот сон — его проделки? Не похоже, страхуй сам взволнован… Я разжал кулак, в котором сжимал тёплый кристалл. Слишком тёплый, чтобы нагреться от тела.
Холодная вода из ручья под холмом прогнала остатки кошмара. Но я всё равно чувствовал себя разбитым, будто то был не сон, и я на самом деле убегал от преследования. Ещё мне казалось, что пустыня из сна — пустыня Шотам. И ответы на многие вопросы, связанные с моим кристаллом лежат там, в том месте, где произошло убийство.
Когда я вернулся к нашей стоянке, Лера с Фером вяло переругивались на тему кто такой нехороший оставил с вечера немытый котелок на углях и спорили, кому теперь оттирать с него пригоревший жир и остатки еды. Я разрешил их спор простым заклинанием очищения и объявил, что мы идём в посёлок, а там посмотрим по обстоятельствам. На меня посмотрели долгим изучающим взглядом, но пришли к выводу, что я не шучу и мы вправду идём в посёлок. По глазам я понял — они тоже рады нормально поесть, помыться и хотя бы на день, но избавиться от походной жизни.
Таверну нашли быстро — на центральной улице большое здание с кружкой пива и жареной курицей, почему-то красного цвета, на вывеске. Чуть ниже надпись большими буквами «Красный петух». По раннему времени посетителей было совсем немного и мы, никем не потревоженные, наелись, как говориться, от пуза. Оставив молодёжь доедать тушеные овощи, я подсел к стойке.
— Уважаемый, — обратился я к тавернщику, вытирающему стойку от видимых только ему пылинок. — Не подскажете, где здесь можно приобрести продовольствие и какого-нибудь мула или что-нибудь в этом роде для путешествия по пустыне?