Дети Деточкина, или Заговор бывших мужей
Шрифт:
Баллончик буду использовать только в крайнем случае, решила я. Ни с того ни с сего обижать и без того природой обиженную собаку не хотелось. Честно говоря, обладай я ее внешностью, злилась бы невероятно и кусала бы всех без разбора, не задумываясь.
К счастью, в шкафу и помимо меня было чем заинтересовать песика. Например, там находились новые туфли хозяина. Я на миллиметр приоткрыла дверь шкафа, хорошенько прицелилась, а потом, распахнув шкаф полностью, уверенно кинула туфлю подальше в комнату, прикрикнув замысловатое:
– Взять, апорт, беги, на-на-на!
Песик все понял правильно и бросился
– Жорик, скажи, что бы ты сделал, если бы случайно зашел в чужую квартиру, а выйти бы не смог? Ну, если бы замок оказался закрыт снаружи на ключ?
– Обратился бы к психиатру, – ответил родной голос на том конце связи. – Так не бывает, чтобы случайно вдруг попасть в чужую квартиру… Что у тебя случилось?
– Пишу детектив!
– Ладно, приеду, разберемся…
– Нет уж.
– Не приезжать?
– Как хочешь, только про замок расскажи немедленно!
– Ну ладно. Ищешь отвертку – это такая похожая на нож штучка с пластмассовым набалдашником…
– Не издевайся!.. О! Получилось! Ты гений!
– Что получилось? Катерина, пожалуйста, не пугай меня!
– Ну, – спохватилась я, – получилось написать красивый эпизод. Героиня ищет по рекомендации героя отвертку, а находит – запасные ключи. Здорово же? Спасибо тебе большое!
Не слишком-то порадовавшись за меня, Жорик сказал, что ему надо работать, а я отвлекаю глупостями, и отключился. Надо заметить, я ничуть не расстроилась. То есть мне, конечно, было обидно, что Георгий столь неприветлив, да еще вдобавок ни с «улиткой», ни с «аквариумом» ничего не вышло, но главное – я снова была на свободе, потому воспринимала все превратности судьбы оптимистично. Улыбаясь, я распахнула ожиговскую дверь и оторопела.
– Катерина Кроль? – крепко сложенный блондин в темных очках и в безупречном деловом костюме галантно поклонился мне и быстро вошел в квартиру.
Глава пятая,
возвращениями в прошлое не ограничивающаяся
– Катерина Кроль, если не ошибаюсь? – повторил он уже с явной угрозой в голосе.
– Ошибаетесь, – холодно ответила я, пятясь и просчитывая, как лучше натравить на незваного гостя неожиданный сюрприз в виде запертого в комнате голодного пса.
– И все-таки я настаиваю, что вы – это вы, – спокойно продолжал блондин. – Пройдите на кухню, будьте добры. Господин Ожигов сейчас приедет. Он хочет переговорить с вами.
Он слегка отвернул полу пиджака, как бы невзначай показав, что вооружен. В груди у меня неприятно защемило. «Нет, собачку такому риску подвергать нельзя. Парень еще выстрелит с перепугу…» Оставалось лишь спокойно подчиниться.
Размеренный
– У меня что-то не так с лицом? – поинтересовалась я, оборачиваясь и натыкаясь на его пристальный взгляд.
– Приказано глаз с вас не спускать, вот и наблюдаю, – вполне дружелюбно ответил крепыш.
– Никогда не думала, что доживу до времени, когда мужчины будут заглядываться на меня только по приказу, – нервно произнесла я и полезла в сумочку.
Та молниеносно перекочевала в руки к блондину. Я даже не вполне осознала, что произошло. Просто блондин вдруг оказался в миллиметре от меня и, ловко надавив на запястье, изъял мою последнюю надежду на спасение.
– Вы что? Я просто пудреницу хотела достать, – соврала я, мысленно обвиняя себя в крайней степени глупости. Неужели нельзя было не выпускать из рук телефон после звонка Жорику?
– Попросите меня, я вам достану. Откуда мне знать, может, у вас оружие там хранится…
Я нелепо захлопала ресницами и молча отвернулась, демонстрируя свое яростное возмущение. Честно говоря, я даже не знала, наличествует ли пудреница в моей сумочке на самом деле.
– Всем привет! А вот и я! – через секунду после того, как в замке заворочался ключ, к нам влетел благоухающий какими-то восточными ароматами румяный и сверкающий глазами Павел Александрович Ожигов. Несмотря на короткую стрижку и квадратную челюсть, в жизни он производил совершенно другое впечатление, чем на фото. Я моментально успокоилась. Этот коренастый человек с постоянно меняющимися выражениями причудливо гротескного лица попросту не мог быть злодеем. Он стоял в торце длиннющего кухонного стола и всем своим видом пытался выразить бурное негодование.
– Значит, так, девушка, – громко начал он, шевеля каждой мышцей лица, – я человек занятой, поэтому буду краток! Мне не нравится столь повышенный интерес к моей персоне! – Он грозно свел мохнатые брови к не менее волосатой переносице. – Не успели мои люди отреагировать на сообщение банковской операционистки о том, что мною интересуются какие-то загадочные журналюги, как тут же домработница звонит и жалуется, что собиравшая подписи соседка бесследно испарилась. Причем из всех квартир нашего подъезда она заходила только в нашу, а остальные жители дома знать ничего не знают о будущем консьерже. Хорошо еще у меня в охране ребята толковые – сразу смекнули, куда могла запропаститься эта пронырливая особа, к тому же они и номера посторонней машины со стоянки пробить успели. В общем, не отнекивайся, мы все про тебя знаем. Будь добра, объяснись и приведи хотя бы один аргумент, почему мне не следует немедленно сдать тебя в полицию.
Я поежилась, успев, однако, мысленно отметить, что, раз личность мою устанавливали по номеру машины, значит, тетя Юля, хоть и вынуждена была признаться, что говорила с журналистами, все же не выдала моего имени. Значит, она хоть немножко на моей стороне. То есть, если мой хладный труп найдут где-нибудь за городом, наверняка расскажет Жорику, что я перебегала дорогу Ожигову. Вот же! Как я могла так сглупить и полагаться на тетю Юлю, вместо того, чтобы самой оставить сообщение для Георгия на крайний случай? Ведь знала же, что «рыбалка» может оказаться опасной.