Дети Древнего Бога
Шрифт:
— Возможно, я останусь на какое-то время, — ответила она, — Если только я не отращу крылья. Или ты тайно не вывезешь меня из города на транспорте NERV. Аэропорт разрушен, автобусы не ходят, а железнодорожные линии превратились в исковерканный метал, — она придвинулась ближе к нему, — Я подумала, может, погощу подольше, это будет весело.
— Хотя я буду сильно занят несколько следующих дней, но я рад, что ты осталась, — к собственному удивлению, он обнял ее, — Я не хотел бы спать этой ночью один, после того, что случилось.
— Кто-то
— Мы все едва не погибли, — сказал он, — А теперь выясняется, что Рей может овладевать людьми.
— Кем угодно? Или это значит, что она приходит, когда слышит свое произнесенное имя?
— Мы пока не знаем, — ответил он со вздохом, — Я не должен говорить об этом.
— Я не настаиваю, — сказала она.
— Но я должен поговорить об этом с кем-то, и я доверяю тебе, — сказал он.
Она нахмурилась, но ее голова лежала на его плече и он не мог видеть этого. "Ты доверяешь слишком легко и слишком много, — подумала она, — Рано или поздно, это может привести тебя к гибели. Надеюсь, что нет".
— Пойдем внутрь. Не нужно, чтобы нас слышали соседи.
— Верно, — сказал он, — Так как идет работа над твоей книгой?
Она позволила вернуться улыбке, более естественной на этот раз.
— Хм, у тебя был когда-нибудь секс на крыше мчащегося автобуса?
Он покраснел.
— Что?
— Ну, ты увидишь…
И они вернулись в комнату.
Двое репортеров стояли в центре города, или, по-крайней мере, настолько близко к нему, насколько возможно. Обширный район в центре был полностью разрушен и провалился вниз, в Геофронт. Внизу также все выглядело не лучшим образом, разорение базы NERV бросалось в глаза даже с высоты.
Мегуми взглянула на опустошение и покачала головой.
— Я никогда не думала, что до этого дойдет. Только не снова.
Ее оператор кивнул.
— Не настолько плохо, как после Второго Удара, но… да.
Она докурила последнюю сигарету, отбросила окурок и вздохнула.
— Пошли, давай найдем подходящий ракурс.
/ Это… это случилось так быстро. Только что это был обычный скучный, будний день, и тут…/
/ Убери эту гребанную камеру от моего лица!/
/ Наш дом… он простоял два столетия… знал хорошие времена и плохие… а теперь…/
/ Я осталась одна… мой муж… мои дети… они…/
/ Ну… и что теперь? Я хочу сказать — в самом деле, что мы должны делать теперь? Соседи уезжают, фирмы сворачивают свои дела, даже NERV уезжает. Я полагаю, для Токио-3 все кончено./
Мегуми остановила запись на этом месте.
Действие происходило недалеко от центра города, у одного из сотен многоквартирных домов. Они взяли интервью у женщины средних лет, ее лицо и одежда были заляпаны грязью, тревога в ее глазах ощущалась даже через телевизионный экран. На заднем плане несколько ее соседей рылись в обломках, собирая вещи. В правом углу мелькнул зияющий провал
Прекрасный кадр. Они могли бы выпустить его в вечерние новости. И после этой ночи… она чувствовала себя, как та пожилая леди… не уверенной ни в чем.
Гендо выглядел мрачнее тучи.
— Похоже на то, что у нас не осталось выбора. Особенно, если мы переместим базу.
— Скорее всего, — сказал Фуюцуки, — Мы держали ее в заключении, потому что она дала нам время прийти в себя после того, что произошло. Нам необходима помощь SEELE, иначе мы не сможем удержать ее против ее желания.
Вдруг кожа его побледнела, глаза изменили цвет, в волосах появился голубоватый оттенок.
— Я не хочу, чтобы меня удерживали, — произнес голос Рей.
— Ты изнасиловала Лэнгли, — непреклонно сказал Гендо, — Это, кроме всего прочего, преступление.
— Освободите меня, — сказала она, но теперь ее голос дрожал.
— Если я освобожу тебя, Лэнгли наверняка попытается убить тебя. Я не могу позволить вам убивать друг друга, когда весь мир лежит на чаше весов. Я не выпущу тебя, — заявил он твердо.
В течении нескольких долгих минут они смотрели друг на друга. Воздух потрескивал от напряжения. Затем, Рей исчезла, и Фуюцуки снова стал сам собой.
Снова наступила тишина.
— Слишком близко, — сказал Гендо, опускаясь в кресло.
Фуюцуки вздрогнул.
— Я ничего не мог сделать.
— Знакомое чувство, — спокойно сказал Гендо, — Мы танцуем на краю бездны.
— Возможно, мы должны все рассказать Детям. Я все больше тревожусь, что наш первоначальный план не сработает. Они растут слишком быстро, становятся слишком сильными.
— Они растут так быстро, — повторил, вздыхая, Гендо, — Они не выдержат истины, но и не станут больше принимать ложь. Отступать слишком поздно.
— Я знаю, знаю.
Анна сидя расчесывала свои волосы, Аска занималась тем же.
— Ты очень молчаливая, — произнесла Анна наконец.
— Я просто… — щетка запуталась, и Аска нахмурилась, — Я была настолько не в себе последнее время. Едва не чокнулась. Сначала у меня была депрессия, потом я разозлилась, затем испытала радость, и снова погрузилась в депрессию. И я думаю, теперь я просто… — волосы наотрез отказывались слушаться ее, — …начинаю злиться на свои дурацкие волосы.
Анна подошла, взяла щетку и расческу, распутала клубок в Аскиных волосах и стала расчесывать их.
— Так лучше?
Аска слабо улыбнулась.
— Да. Боже, как же я тосковала без тебя.
— Я не Боже, — тихо ответила Анна, продолжая расчесывать волосы Аски расчетливыми движениями, — Но я тоже скучала без тебя. Жаль, что я не могла приехать раньше.
Аска почувствовала, как уходит напряжение. Она и Анна всегда расчесывали друг другу волосы, когда оставались друг у друга на ночь, с тех пор, как были совсем маленькими.