Дети Древнего Бога
Шрифт:
"И что теперь", — подумал Синдзи. Он отчаянно старался придумать хоть что-нибудь, чтобы разбудить Рей. Его тело покрылось гусиной кожей, и он чувствовал — что-то назревает. Что-то, с чем он не хотел сталкиваться.
Мисато была в отчаянии. Она не могла ударить Аску, не сейчас пока Аска держит в руках два фута остро заточенного металла.
— Я слышала, она была трусом.
— Она — нет! — лицо Ёхт омрачилось.
"Идея, — подумала Мисато. — Настолько облить ее грязью, чтобы она переключилась назад в себя".
— Я слышала, что парень по имени
— Они… КАК ОНИ ПОСМЕЛИ! — закричала Ёхт, и ее лицо мгновенно изменилось. — Ад покажется… тебе… — Аска сконфуженно огляделась.
— ЛОЖИСЬ! — закричала она.
Мисато упала на сцену, избегая удара Фэйла в спину. Из-за кулис до нее донесся глумливый смех.
— Назойливая сука! Как ты посмела вмешаться. За посягательство на меня, возмездие будет неотвратимо.
Кассильда повернулась и посмотрела на сцену.
— Я всегда знала, Фэйл плохо закончит.
Синдзи взял ее за плечо и повернул к себе.
— Рей, все под ментальным контролем! Ангел атаковал!
— Ленильда предсказывала это. Нам надо помочь Ёхт. Она нужна тебе. — Рей снова начала разворачиваться.
"Проклятие, посмотри в лицо реальности, — подумал он. — Должен же быть способ привести ее в нормальное состояние. Что-нибудь… кино. Она хотела понять тот фильм".
— Ты помнишь кино? Когда они стояли среди цветущей сакуры?
— Помню, — сказала она очень тихо. — Ты и я гуляли среди деревьев, и мы… мы… — На ее лице отразилось волнение. — Я хотела… — Она слабо покраснела, и повернулась к нему. — Ваше величество, я…
— Вспоминай, — настойчиво просил Синдзи. — Ты помнишь, как ходила в кино со мной, Аской, Тодзи, Кенсуке и Хикари?
Рей нахмурилась.
— Эти имена… они знакомы мне, — она покачала головой. — Но разговор не об этих людях, мой господин! Я…
— Ты должна вспомнить! — настаивал Синдзи. — Мы гуляли по аллее после кино, на тебе было голубое платье. Я сказал, что ты прекрасна! Рей, очнись!
— Я… платье…
— И потом мы пошли в игровые автоматы, и ты побила Аску, помнишь?
Слабая улыбка заиграла на губах Рей.
— Побила… Аску…
— Рей? Ты помнишь? Рей?
В ее глазах отразилось смятение, брови сошлись на переносице. "Кажется, работает", — подумал Синдзи.
Он глянул на сцену. Мисато убегала от Фэйла, в то время как Аска предпринимала отчаянные попытки спасти ее. К несчастью, Аске было далеко до уровня Ёхт во владении мечом, к тому же на сцене появилось несколько других героев, вмешавшихся в происходящее. Пьеса постепенно изменялась, приспосабливаясь к присутствию Мисато. Теперь играющие считали, что Мисато, мать Ёхт — печально известная пьяница. Мисато было не до смеха.
"Может поцелуй разбудит ее, — подумал Синдзи. — Нет, я не могу поцеловать ее. Она…она… У меня будут неприятности, но что еще я могу сделать?" Он наклонился к прекрасному и ждущему лицу Рей, но струсил в последнюю секунду.
Он поцеловал
— Извини Рей, — прошептал он.
Рей отступила от него с широко открытыми глазами.
— Синдзи? — спросила она.
Он кивнул, виновато глядя на нее. На лице Рей мелькнула маленькая, грустная улыбка, мгновенно пропавшая, когда она подняла голову, принюхиваясь. С ее губ сорвалось рычание, заставив Синдзи отпрыгнуть назад, в приливе древнего ужаса. Она бросила взгляд через сцену на место за кулисами, где в темноте едва виднелась фигура.
— Найди Лэнгли. Немедленно.
Прежде чем он смог ответить, она пропала, стремительно двигаясь за кулисами. Темная фигура осталась на месте, ожидая ее нападения. Оставляя ледяные отпечатки на полу, Рей неслась прямо на него. Но там никого не оказалось, и Рей проскочила это место на полном ходу.
Тем временем, Синдзи повернулся и крикнул.
— Я получил Рей! Бежим отсюда.
Аска и Мисато побежали к нему, оказавшись рядом, в то же самое время, что и Рей. Ее взгляд мог заморозить любого. Зубы были крепко сжаты. Но выражение ее лица оставалось невозмутимым.
— Валим отсюда к чертовой матери, — сказала Мисато. — Я не знаю как, черт побери, мы должны побить его, но…
— Где он? — спросила Аска.
Действующие лица на сцене стояли в растерянности, не понимая, куда пропали Аска и Мисато. Кажется, они не осознавали, что кроме сцены есть еще и кулисы.
— Он… Мисато часто дышала, — Его имя Барагуэль, и он в Кенсуке.
— Это… как? — удивился Синдзи. — Он одержим им? Как мы тогда справимся с ним, не покалечив Кенсуке?
— Без понятия, — ответила Мисато.
— Выход там, — сказала Аска, указывая на дверь.
— Точно. Через него я сюда попала, — сказала Мисато, хлопнув себя по лбу.
Они бросились к двери, но дверь не открылась. На дверях, слабо светясь, возник странный знак с афиши. И никакие усилия не могли сдвинуть ее с места, хотя все четверо навалились на дверь всем своим весом.
Они услышали, как возобновилась пьеса, как герои входят и выходят со сцены, следуя новому сценарию. Аска выглянула из-за кулис. Несколько человек из зрительного зала вышли на сцену, приняв участие в спектакле. Остальная толпа была в полном хаосе. Дикий разгул насилия и секса, без каких-либо наркотиков.
Хаос медленно заползал в Токио-3. Грубо брошенное слово, небольшие драки в барах, пара, занявшаяся любовью на крыше, одинокие мужчины и женщины в темноте, ищущие убежище в бессердечии грубых слов, мгновение материнского гнева. И он рос, превращаясь в какофонию криков, заглушивших обычные звуки города. Биение ритма гнева и похоти, страха и отчаяния.
Но не все жители были охвачены хаосом. Некоторые из них проводили спокойный вечер перед телевизорами, смотря «Ник Хатчетт: Робот-Охотник», или «ESPN3», или сидя в кинотеатре. Но не всем так повезло. Остальные, видевшие желтый знак и попавшие под его влияние, провели вечер, полный ужаса и экстаза.