Дети Древнего Бога
Шрифт:
— А…хех… — он нервно рассмеялся, — думаю, у меня не осталось никакого шанса на свидание?
К его удивлению Майя улыбнулась в ответ.
— Извини, — сказала она спокойно. — Я… я люблю кого-то другого.
Это удивило Шигеру. Он ничего такого не замечал.
— Неужели? Я знаю его?
Она кивнула.
— Да, но я не скажу.
Шигеру вздохнул.
— Могло быть и хуже. Я мог оказаться на месте Макото.
— Заткнись! — закричал Макото.
Кадзи застонал.
— Эй, у кое-кого из нас голова болит. Потише.
Синдзи
Теперь, после своих тренировок, он понимал различие между реальностью и сновидениями, и мог точно сказать, где находится.
Он сидел в тени цветущей сакуры, на вершине холма, возвышающегося посреди долины, покрытой лесом.
Две бледных руки появились из тени, обняв его, и изящная девичья головка опустилась на его плечо.
— Рей?
— Я здесь, — прошептала она.
Они сидели в молчании, смотря, как лепестки сакуры танцуют по ветру.
Сколько они так просидели, Синдзи не знал. Минуту? Час? Год?
Рей нарушила молчание только один раз.
— Я буду защищать тебя, — прошептала она. — Всегда.
— Жалкие человечишки! Эта маленькая игрушка не удержит меня долго! — кричал Кенсуке, указывая на дверь в потолке его камеры. — Вы не сможете снова навязать мне тело! Я тот, кто не может быть назван, что не имеет имени, не может быть связан! Я уморю этот мешок дерьма голодом! И когда он умрет, я буду свободен! Мои рабы придут за тобой. Ничто не спасет тебя! Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! — большой грубый знак Старейших исчез. Его заменили четыре хорошо сделанных знака, размещенные на цепи, обмотанной вокруг него.
Гендо покачал головой, смотря на монитор.
— Вид Хастура, одного из "лордов мироздания" доведенного до такого состояния… — он нажал кнопку и газ потек с потолка, заполняя комнату. И как только ее обитатель заснул, комната медленно охладилась, превратив его в «лед» в буквальном смысле этого слова. Специально впрыснутые ему химические препараты сохранили тело от смерти.
— Заставляет тебя смеяться, — ухмыльнулся Фуюцуки.
Гендо громко рассмеялся.
— Он прав. Мы не можем вечно удерживать его в таком состоянии. Если мы ничего не придумаем, тело со временем умрет. Конечно, за это время мы завершим наш план, и он не причинит нам сильного беспокойства.
— Или мы умрем ужасной смертью, и наши души будут медленно жариться на открытом огне. При условии, что они не придумают худшей судьбы для нас.
— Они могут. Я никогда бы не осмелился бросить им вызов, если бы не рассчитывал на победу. Они не боги, они очень могущественные смертные. Они не могут видеть всего, делать все, или знать обо всем. Они просто невероятно могущественны. Сила обманчива. Она заставляет их недооценивать слабаков. Они забыли, что орда муравьев может победить волка и сожрать его, хотя волк гораздо сильнее их. Стая пираний может убить корову, которая в сотни раз тяжелее их и имеет способности, которые им не постичь, например, дышать вне воды. Один укус паука может убить человека…
— А что SEELE? Вдруг они узнают?
— Мы разберемся с ними,
Король в Желтом напрасно кричал на судьбу, написанную ему звездами.
Звезды дарят удачу, они же и отнимают ее.
Джимми зевнул, протирая один из стаканов, накопившихся за вечер. Какая скучная ночь. Все куда-то разбежались. Даже пианист пропал почти на весь вечер по своим делам. Несколько апатичных людей тихо пили или смотрели повторную передачу футбольной игры.
Вернулся Нейл, напевая одну из его обычных мелодий.
— Добрый вечер, Джимми.
— Привет, Нейл. Что за скучный вечер. Как… спектакль. — Джимми не понимал, с чего взрослому человеку ходить на школьный спектакль. Он даже не поинтересовался названием. Джимми не любил совать нос в чужие дела.
— Было интересно. Они изменили концовку. Приведя меня в настроение немного поимпровизировать позднее.
— Они поменяли концовку? Почему тогда не написать свою собственную пьесу?
Нейл улыбнулся, садясь за пианино.
— Все считают, что они написали их собственную концовку, но обычно они только играют роли, данные им кем-то другим. И те, кто изменил сценарий, обычно наказываются теми, кто придерживается его, — он размял пальцы, затем сказал публике. — Это песня посвящена моему другу, попавшему в тяжелое положение. Колесо фортуны внезапно повернулось, и лишило его своей благосклонности.
Он улыбнулся, сверкнув ровными, белыми зубами, и запел.
We've got stars directing our fate
And we're praying it's not too late
Cos we know we're falling from grace
Millennium
Пианист улыбался. В городе слепых и кривой — король.
ГЛАВА 10
ЗАНАВЕС ПРИПОДНИМАЕТСЯ
Огромный зал, погруженный в темноту, освещался тусклым, красным светом, идущим от двенадцати голограмм, висящих в воздухе вокруг длинного стола.
Каждая голограмма представляла собой таинственный символ, и ни один символ не походил на другой.
Во главе стола, сидел пожилой человек с внушительной фигурой, одетый в одежду цвета морской волны. Его волосы были зачесаны назад, а глаза скрывала странная маска, напоминающая прямоугольные очки. Оглядев голограммы, как король своих подданных, он слегка кивнул и произнес.
— Леди и джентльмены.
— Шесть минули и шесть ждут, — произнес мужской голос из голограммы, с символом, представляющим собой глаз без века с горящим в центре пламенем. — Эйдолионы превзошли наши ожидания.
— Однако, — продолжил старческий женский голос, — мы чувствуем предательство среди наших рядов. Лоренз, мы можем верить Икари? — голос шел из голограммы с перевернутым анкхом.
— Конечно, нет, — ответил пожилой мужчина. — В наши дни нельзя верить никому. Но он хорошо справляется со своей работой.