Дети хлебных времен
Шрифт:
– Предлагаю устроить обсуждение! – Пискнул Линис, тарак солидных лет и совершенно невзрослой внешности. Со спины – подросток подростком, и только когда смотришь в лицо, видишь, что перед тобой вполне пожилая особь.
– Взвесим все за и против, а если что, попросту разделимся.
– Кто это тут собрался делиться? – Рыкнул Гунт. – Проводником выбрали Согомака, ему нас и вести! Начнем голосовать да спорить – и в десять сезонов никуда не доберемся.
– Тем более, что данный хребет – не самое лучшее место для долгих заседаний. – Вставил Согомак. – Есть тут и Вихри, и землетрясения, и все прочие удовольствия.
– Нарочно
– Твой не зажмешь, – скривился Согомак. – Ладони не хватит.
– Что?! – Воинственно выпятив челюсть, Рох качнулся вперед. – Слушай ты! Если хочешь бродить здесь вечно, твоя воля, а лично я отправляюсь к Пашне! Догоню Лешего с ребятами, с ними и обратно вернусь.
– Иди, – жестко сказал Согомак. – Может и впрямь вернешься. Леший – парень прыткий, авось, не загонит. Вихрей, правда, не видит, но кто знает, вдруг да повезет… К сведению всех присутствующих могу добавить: до Холодной Горы всего два сезона пути. Доберемся без особых хлопот, это я могу обещать твердо.
– Да что он может нам обещать! Кто ему верит?!..
– Не верещи, Рох! Лично я Согомаку верю…
Неизвестно в каком направлении развернулись бы мятущиеся мысли спутников, если бы не приключилась беда. Сначала Согомак почувствовал легкий озноб, а чуть позже – недоброе дуновение стороннего ветерка. Такое уж это было место. Любое изменение привычных вещей могло обернуться трагедией. Как правило, подобные вещи он чувствовал безошибочно. Печенью там или селезенкой – не в этом суть. Из проводников те и выживали, кто умел предвосхищать приближение смерти. Всего несколько мгновений и хватило, чтобы осмыслить собственное состояние.
– Газ! – Жутковато шепнул он. – Газ идет!
– Вранье! Снова пытается запугать…
– Тихо! – Рявкнул Согомак.
Глядя на его окаменевшее лицо, спорщики примолкли. А он уже и не видел никого, обостренным чутьем обратившись вовне. Дуновение ветерка становилось все более явственным. Ошибки не было, что-то стремительно надвигалось.
Приблизившись к краю скального хребта, проводник изучающе присмотрелся к складкам местности.
– Все верно, газ. – Он бессильно выругался. – И уже не предупредишь!..
К краю пропасти подошли остальные.
– Он что, не видит? – Охнула Беана.
– Как же он может увидеть, если он в хижине?
Теперь наступление газа могли наблюдать все. Густое, клубящееся облако, сотканное из мириадов сверкающих кристаликов, быстро заполняло низину. Лачуга Умника располагалась чуть выше, но облако двигалось быстро, и уже можно было услышать первое зловещее шипение.
– Хана Умнику! – Брякнул Кайсан.
– Не каркай!
– Тут уж каркай, не каркай…
Помутившимся от бешенства взором проводник заставил Кайсана замолчать.
Тем временем сметливый старикан все же заподозрил неладное. Может, услышал шипение, а может, сработала старческая интуиция. Они хорошо видели, как Умник выскочил из хижины, испуганно завертел усатой головой. У него был еще шанс спастись, но вместо того, чтобы немедленно бежать, он вновь шмыгнул в хижину, а спустя какое-то время показался с ямусовой ковригой под мышкой и свернутой в рулон циновкой.
– Да бросай же ты их! – Согомак стиснул челюсти. Было ясно, что драгоценное время потеряно, и старик обречен. Облако клубилось уже совсем рядом, парой рукавов намереваясь обнять взгорок, на котором располагалось жилище отшельника. Умник, прихрамывая, припустил
– Все… – Сипло сказал Согомак. – Кто хочет идти к Пашне своим ходом, пусть двигает. Удерживать не буду.
Глупо было ожидать протеста. Смерть Умника, с которым еще вчера спорили, вместе хлебали ямусовую похлебку, потрясла всех без исключения.
– Ну? Чего ждем? Или хотите, чтобы газ поднялся и сюда? – Согомак сумрачно взвалил на себя баул. – Словом, решайте, кто со мной, а кто нет.
Но решать им было нечего, он все решил за них. Никто больше не решался спорить, и, возобновив подъем, Согомак даже не стал оглядываться. Без того знал, что вся группа следует за ним.
Место для привала, по общему мнению, он выбрал скверное. Согомак и сам это знал, как знал и то, что в смрадной и темной распадинке, в которой они остановились, можно спокойно пересидеть любые невзгоды. Справа к низине вплотную подступало болото, с левой стороны начиналось взгорье, от которого вертлявые тропы разбегались по укромным фьордам и каньонам. Кроме того, Согомак заставил разуться Кревета и, едва глянув на опухшие ступни, понял, что парнем следовало заняться еще вчера. Юный романтик-неумеха за три сезона успел стереть ноги до жутких волдырей. Надо отдать ему должное, он стойчески терпел боль, однако двигаться дальше в таком состоянии было безусловно нельзя. Согомак демонстративно швырнул модную, подбитую каблуками обувку в расщелину, из собственных запасов достал мягкие мокасины. После чего, собрав посуду и прихватив с собой хромающего Кревета, отправился на болота.
– Пойдем, красавец, лечиться.
– На болото?
– На него, родной…
Путь был недолог. Очень скоро они подошли к парящей, наполненной миазмами долине.
– Никогда не видел такого! – Изумленный Кревет приоткрыл рот.
Подивиться было чему. Болото и впрямь было странным. Вода проступала здесь прямо сквозь почву в виде огромных тягучих капель. Самые крупные вздувались чуть ли не в рост тарака, становясь похожими на гигантский череп цефала, и именно в одну из таких капель Согомак велел сунуть Кревету изгвазданные конечности.
– Уж не знаю, в чем тут причина, но раны и царапины заживают мгновенно. Чудо, а не вода! Главное – дыши ртом, и все будет тип-топ.
– Так, может, нам и фляги наполнить?
Согомак покачал головой.
– Это, парень, не та вода. Умываться, раны лечить – пожалуйста, а пить ни в коем случае. Соль в ней, понимаешь, особенная… – Он замолчал, не зная, что еще можно объяснить по поводу загадочных свойств воды. Если мороки с птеронами от болотной воды пьянели и падали с высоты на землю, то взрослые тараки после первого же глотка ощущали головокружение и тошноту. Бывало, и засыпали. Да так крепко, что разбудить не могли даже самые болезненные оплеухи.