Дети Хроноса

Аспе Питер

Вилльям прожил два дня в эйфории. Два дня, которые длились не более наносекунды.

Брукс и Броуэрс приехали в ресторан Аманда перед полуднем. Англичанин пребывал в отличном настроении. Ведь он провел ночь со своей подругой Пенелопе. Боуэрс встретил ее вчера в вестибюле отеля «Кинг Джордж». В тот момент он понял, почему Брукс непременно хотел переночевать на острове. Пенелопе была остроумной женщиной около сорока лет с обвисшей, плоской грудью и большими грустными глазами. Она напомнила ему заключительную сцену Одиссеи Гомера. Точно так же, как в эпосе

слепого греческого поэта, эта мальтийка Пенелопе неудержимо притягивала к себе мужчин среднего возраста. Броуэрс мастурбировал в своем номере два раза подряд. Теперь ему казалось, что все это было очень давно.

* * *

Вилльям сразу же узнал бывшего жандарма. Он не понимал, как ищейке Вандале удалось разыскать его так быстро.

Аманд реагировал сдержанно. Он поприветствовал иностранцев профессиональной улыбкой.

– Бельгиец, – определил он, когда Броуэрс представился. – Вас здесь встретишь не часто. Добро пожаловать в мой ресторан, господа.

Брукс и Броуэрс сели на террасе под льняным зонтом от солнца. Дул освежающий бриз. На Гозо, втором по величине острове Мальтийского архипелага, море всегда рядом.

– Я слышал, что вы из Западной Фландрии, – сказал Броуэрс приветливо.

– Да, верно, – подтвердил Аманд. – Я родился в Кнокке.

Он дал им меню. Броуэрс не узнал ни одного классического блюда.

– Могу посоветовать вам копченую меч-рыбу, – услужливо предложил Аманд.

У Брукса слюнки потекли. Вкуснее, чем у Аманда, меч-рыбы не было нигде. Он с энтузиазмом кивнул. Броуэрс тоже согласился на предложение Аманда и заказал рыбу на закуску. В качестве основного блюда они взяли fenek^[59].

– Rabbit^[60], – ответил Брукс, когда Броуэрс попросил объяснить, что это такое. – Мальтийцы – заядлые охотники. Они стреляют во все, что движется. Если ты побудешь здесь некоторое время, то заметишь, что птиц на Мальте почти нет.

Меч-рыба могла посоперничать с самым изысканным шотландским лососем. По структуре она была немного грубее, но мясистые ломтики отличались нежным вкусом.

* * *

Артс налил себе немного виски. Аманд обещал держать его в курсе. Где он, черт возьми? Артс осушил бокал одним залпом. Полный отчаяния, он задавался вопросом, почему Вандале послал за ним наемного убийцу.

Наверное, Провост проболтался, когда было выкопано тело. Он взял бутылку и налил себе еще один бокал. Он пытался мыслить ясно. Если Вандале вынес ему смертный приговор, бежать не было смысла. Рано или поздно Броуэрс его схватит. Не зря окружение называло бывшего жандарма питбулем.

Тем временем на террасе народу прилично прибавилось. Армия официантов нервно металась туда-сюда. Аманд лично положил дымящегося кролика им на тарелки. Аромат был восхитительный.

– Я могу вам еще чем-нибудь помочь, господа? – спросил он дружелюбно.

Броуэрс проницательно посмотрел на уроженца Кнокке. Широкая улыбка на губах Аманда застыла.

– Говорят, что вы знаете всех иностранцев

на острове, месье Аманд. Я кое-кого ищу. Кто знает, может быть, вы сможете мне помочь.

Броуэрс достал недавнюю фотографию Артса. Аманд изучал ее в течение нескольких секунд. Он нахмурил лоб, чтобы создать впечатление, что копается в памяти.

– Мне жаль, – сказал он чуть погодя.

– Клиент? – осторожно прощупывал почву Броуэрс.

– И речи быть не может. Фламандцев, которые сюда приходят, я могу по пальцам пересчитать. Если бы этот человек когда-нибудь был у меня в ресторане, я бы его немедленно узнал.

* * *

– Извини, – сказал Брукс. – Урожай скудный, но зато у нас был потрясающий обед.

Официант принес им кувшин крепкого кофе, выпечку и две рюмки коньяка. Напитки предложены за счет заведения, сказал он.

Броуэрс снял солнечные очки.

– Ты так думаешь?

Брукс заставлял коньяк вальсировать в рюмке.

– Tell me, you little devil^[61], – усмехнулся он.

Броуэрс отогнал мух от выпечки, откусил кусочек пирожного и с брезгливой миной положил его обратно на блюдо.

– Должно быть, зубные врачи зарабатывают здесь целые состояния, – проворчал он. – Эта гадость такая сладкая, что, даже если у тебя вставная челюсть, будут болеть зубы.

– Живя здесь, привыкаешь. Лучше расскажи мне, что ты обнаружил, – нетерпеливо напирал Брукс. Любопытство человека из САС польстило самолюбию Броуэрса.

– Это же очевидно, Джонатан. Во-первых, Аманд поприветствовал нас как бельгийцев. Когда я показал ему фотографию Артса, он вдруг заговорил о фламандцах. Он также не спросил, почему мы ищем Артса. Примечательно для человека, у которого земляки бывают редко. Во-вторых, с того момента, как Аманд узнал, почему мы здесь, он передал обслуживание нашего столика официанту. И в-третьих, у меня нюх на людей, которые лгут. По-моему, Артс здесь неподалеку. Думаю, я еще поторчу тут некоторое время.

Брукс считал, что ничего страшного в этом нет. От перспективы провести вторую ночь с Пенелопе у него забурлила кровь.

* * *

– Я заместитель королевского прокурора Мартенс, – решительно представилась Ханнелоре, когда Линда Артс открыла дверь. – Я пришла по поводу вашего иска против комиссара Ван-Ина.

Она припарковала «рено-твинго» на подъезде к вилле, прямо под пышным шиповником: этот приезд сюда составлял тайну, так же как и ее миссия.

Сооружение, воздвигнутое на смешении ар-деко и австрийского стиля, до шестидесятых годов служило символом для художника-выскочки. Когда одним мрачным зимним вечером он повесился, его корыстолюбивая семья продала «собственность» с аукциона. Общеизвестно, что за дом, к которому прилипла кровь, много не получишь. Лодевейк Вандале приобрел его почти даром и сделал из него скромный бордель. Из-за недостатка фантазии он окрестил свое заведение «Клеопатрой».

Когда-то Линда Артс могла посоперничать в красоте с одноименной египетской царицей. Сейчас она была похожа на раздувшуюся мумию.