Дети меланхолии
Шрифт:
Мужчина помедлил.
– Иногда мне хочется уйти из дома и не вернуться. Что тогда сделает моя жена?
– Не знаю. Возможно замучает ваших детей или сойдет с ума от горя, чувства вины. Или снова выйдет замуж и будет жить дальше.
Карина прокашлялась и спросила:» Скажите, может вы хотели бы подумать, что и как у вас может измениться в вашей жизни? А?»
Просто длинная дорога
На семью Кожевниковых одни за другими сыпались несчастья.
Заболел дед, и его четверо детей
Одна уже лет десять жила с другим, а вторая знала, что у мужа есть фактически другая семья. Четвертый ребенок, ещё один сын, пытался все время отстраниться то от болезни отца, то от разногласий старших.
Он приезжал иногда в дом после смерти отца и старшего брата, чинил ставни, красил окна, садил деревья, готовил еду для приезжающих племянников.
Его звали Сашка, ему уже было тридцать пять. У него не было постоянного места жительства, работы, в неизвестном ему направлении жили бывшие жена номер один, жена номер два. От каждой был ребенок с которыми он не общался.
Зато Сашка легко соглашался нянчится с племянниками пока сам был малой, со старшими детьми у него была разница от десяти до пятнадцати лет. И с племянниками у него сложились отношения лучше, чем с родителями, братьями и сестрами.
Одна из них Лиза, на днях ей исполнилось восемнадцать приехала в опустевший дом и увидела Сашу, произнесла: «А я вот надеялась на одиночество. Так нет же ты тут торчишь»
Девушка переоделась в старые джинсы и свитер и ушла копаться в огороде, который садила до сих пор бабушка, проживающая у дочери. Лиза не появилась даже когда Саша специально открыл все окна чтобы приманить ее вкусными запахами вареной картошки с луком и омлетом. Все как любила Лиза.
Девушка не пришла и позже, попить чаю с печенками, и не вышла потрепаться с двоюродными братом и сестрой которые приехали на два часика, взяли картошки с собой, рассказали последние новости и уехали.
Потом Сашка как настоящий шпион засек что девушка в туалет ходит, в кустах у нее сумка, и оттуда она иногда достает бутылку с водой, свои печенки и книгу. Вечером Саша решил уехать домой, печка нетопленая, весной тут холодно ночевать. Он был уверен, что девушка уже уехала.
Но Лиза сидела около сарайчика, в котором, когда-то жили курочки, коровка.
– Ты всё ещё хочешь одиночества?
– Ты же тоже заметил, что после его смерти все разладилось? – сказала Лиза как будто они не молчали весь день, а продолжали беседу.
– Ты про деда, или Севу?
– А мы с дядей Севой общались? – Лиза фыркнула, – я помню только как он орал на нас тут всех, когда мы бегали во дворе. И как показывал пальцем как надо работать. Он, кстати больше остальных похож был на деда. Только дед меня любил и замечал, а дядя Сева нет. Потому что не любил мою маму.
Саша
– Сева был старший, родители много работали и часто он оставался с нами. С него всегда был большой спрос. Дед ремнем наказывал Севу за любой его и наш проступок. Твоя мать была обычным ребенком, но очень любопытным. Бывало, придет с работы, сядет с нами и слушает что рассказывает именно она. Сева мог ей завидовать. Но и ей было не сладко.
– В каком смысле? И откуда ты все это помнишь, ты младше их и намного.
– Мама говорила, и они. И помню. Мы все отца боялись. Твоя мама часто врала на счет оценок, боялась принести двойку. Отец ее не бил, просто не брал на колени, игнорировал.
Лиза посмотрела на свои кроссовки и потом на солнечный свет угасающий в кроне деревьев.
– С отцом у нее тоже так было. Такое ощущение что она все время чувствовала, что недостаточно хороша для него. Хотя знала про его семью на стороне, и все равно до сих пор считает себя виноватой.
Саша присел рядом с Лизой и обнял за плечи.
– Никто никого не любит, дядя Саша. И дом этот тоже никому не нужен. Понимаешь? – тихо как потерянный котенок сказала Лиза, не глядя на Сашу, – Их не научили, вот и они не умеют. Наверное, и деда ремнем или игнорировали.
– Лиза, но было и есть не только это – ремень и молчание. И твоя мать по-своему счастлива. У нее есть ты.
– Я не очень ее радую. Учусь так себе, кавалер – Лиза поморщилась, и повторила, пытаясь подражать голосу матери, – никудышный.
– А тебе нравится учиться? А кавалер?
– Вообще-то да, я люблю учиться. А парень нет, не нравится, но другого нет. Все уже в отношениях, а я вот нет.
Саша не очень хотел продолжать про отношения, он же не мать. Но сейчас понимал, как девочка открывается, почувствовал не получится отойти в сторонку.
– Он тебя принуждает делать то что ты не хочешь?
Лиза быстро кивнула головой и быстро попросила: «Позвони ему? Скажи, что-угодно только бы отстал. А то я сама не могу. И мысли такие идиотские. И по деду скучаю очень, может он и не умел любить как мне нужно было. Но он меня слушал как ты сейчас, верил, что я стану хорошим музыкантом. Мать плачет в последнее время много, его вспоминает, говорит если бы не он все у нее по-другому сложилось. Я от нее такого при жизни деда ни разу не слышала. И отца она ненавидит, и себя.
Лиза уткнулась в плечо Саши и заплакала. Саша молча гладил ее по голове. И подумал о своей жизни в которой он не живет, а так бегает по краешку. И заболело внутри. Ведь где-то у него есть такая же дочь как Лиза, и он никогда ее не видел, не общался, а о ее возрасте узнал потому что перестал приходить исполнительный лист. Ее зовут Оля.
Лиза успокоилась, отстранилась.
– Саша какой смысл в жизни? Не только твоей, каждого человека.
Саша задумался.
– Не знаю.
– И я не знаю. Бабушка сказала растить детей и кормить мужа. Про любовь тоже ни слова.