Дети меланхолии
Шрифт:
– И я, Аленка, – вторил ей Иван, бережно обнимая любимую, – убежим с тобой на край света.
– Батька, найдет и забьёт цябе и меня проклянет.
– Нет, нет, – Иван поцеловал глаза, волосы.
Вдали горели костры. Были слышны крики, смех, песни и шумели травы, ветры. Павлина бежала сломя голову к влюбленным, она видела отца Алены то ли с палкой в руке, то ли с топором. И услышала крик подружки: Убил, ты его убил! Люди, травы, песни погасли вместе с еще не взошедшим солнцем.
***
Полинка проснулась, потянулась, посмотрела
И еще и сон этот.
В голове так и стояли эти поющие девушки. И Алена эта с ее тоскующей как падающая птица вниз песней.
– Эй, – Полина ткнула тихо посапывающего кавалера, – Ты не знаешь, когда празднуется Ивана Купала?
Кавалер что-то сонно пробормотал. Рядом с кроватью на тумбочке стоял букетик сухих трав – полыни, мать и мачехи и чего-то еще. Горькая полынь перебивала все и возвращала вновь в сон.
Полина задумавшись стала одеваться, что-то перекусила, взяла телефон и сумочку и вышла.
Уличный шум, звонки мобильников, чужие разговоры были после сна как глоток воздуха.
Полина вошла в студию последней.
Ее ждали девушки, продюсер журнала, секретарь. Они одновременно кричали, просили, требовали. Полина взяла фотоаппарат, здесь она режиссер и ее партия главная. Она была спокойна, внимательна, ненавязчива, говорила мало, не реагировала на шутки и претензии. Окружающие успокоились и двигались так как нужно было ей. Полина не сразу заметила сидящего в углу красавчика.
Такому бы сниматься в голливудских блокбастерах, правильные черты лица, завораживающие глаза, обворожительная улыбка.
Телефон Полины зазвонил и опять, но уже не так сильно заболел левый бок.
– А вы почему не участвуете в съемках? – недовольно спросила Алена красавчика.
– Хм, – сказал он.
И Полина почувствовала, как все сразу перестали говорить и уставились на нее.
– Я ваш новый босс, – просто сказал красавчик, – Александр Сергеевич.
Кто-то рассмеялся, и осколки разбитой тишины посыпались вместе со звоном вниз.
– Вам звонят», – сказал Александр Полине, пока остальные подчиненные разбегались в разные стороны. Полина подняла трубку.
– Привет, ты случайно взяла мой телефон, – сказали в трубке очень вежливо, как будто постучались.
Полина глянула на Александра, телефон и сказала позвонившему: Я приеду попозже, а может и раньше если меня сейчас уволят. И нажала отбой. Александр улыбнулся: Мне не за что вас увольнять! Вы хорошо работаете.
Полина кивнула головой, извинилась и ушла в свой кабинет фильтровать свои фотографии. Через час, другой Полина спустилась в кафе чтобы выпить кофе и единственный свободный столик был занят ее боссом. Он махнул ей рукой как старой знакомой.
Полина села рядом с ним и только когда ей принесли заказ,
Полина закрыла глаза и увидела Аленку, рыдающую над Иваном.
Зазвонил в кармане ни ее телефон. Полина съела, выпила и ушла не прощаясь, да и боссу как раз звонили. Они не говорили.
Полина вышла на улицу чтобы поймать такси и услышала крик.
– Дура, ты зачем лезешь под колеса?! Из-за тебя, в тюрьму садиться? – и к ней бежит толстый мужик, какие-то люди, босс, Аленка, ну все она сходит с ума. Александр взял ее на руки, Полина смотрела ему в глаза. Левый бок болел и болел. Она закрыла глаза. Открыла и увидела чистое поле. Цветы, тонкий горький аромат полыни стягивающий как чьи-то руки.
Открыла.
Александр тихонько гладил по голове:
– Мне тоже снится этот сон, и запах, и песни. Ты мой, Иванко, любы мой.
– Алена…
Саша кивнул.
Полина заплакала.
– С тобой все в порядке, Полина, ты просто упала. А этот таксист очень похож на моего отца.
– Этого не может быть, мне кажется мы все-таки сбежали тогда, он не убил меня. Бред какой-то.
– Ну что жива? – спросил таксист, – Ох и напугала ты меня девонька, – Куда везти? В загс? В больницу?
Саша с Полиной переглянулись, и одновременно увидели улицы, таксиста, людей, чистое поле, чувствуя запах полыни, костров и песен, разбивающих сердце.
История моих родителей
Я родилась потому что звезды и небо были частью не только Вселенной, но и моей семьи. Отец еще подростком строил телескопы и часами мог смотреть на звезды. Моя мать читала книжки, рисовала, танцевала и никакого внимания не обращала на этого вихрастого худощавого малолетку, хотя сама была старше только на год.
Она мечтала вырваться из маленького городка, от тихой и монотонной жизни, возможности работать на одной из двух фабрик, места где все тебя знают всю жизнь, и ты их знаешь тоже.
Танец был ее билетом в мечту.
Она уже выигрывала и не раз в своем и ни только городе всевозможные конкурсы, ее снимали на телевидение, писали в газетах. Ее хотели взять танцовщицей в знаменитую группу. Она должна была поехать на пробы.
Ее подружка Женя везла ее в своем автомобиле, смеясь рассказывала: Ты бы видела его лицо. Я пыталась его поцеловать, а он испуганно мне треплется про большое созвездие медведицы.
Это все что запомнила моя мать в последние минуты.
Потом она видела свет, тоннель, почувствовала любовь, увидела еще какие— то картинки и проснулась от боли. Болело все от кончиков пальцев до корней волос. В тот день она увидела свое лицо, правую ногу, чуть ли не заштопанную во всех местах и поняла можно попрощаться с мечтой навсегда.