Дети неба / Дети Солнца
Шрифт:
— Ты следил за нами?
— Нулевой, — я запнулся, — Анна — последний шанс для меня и моей расы обрести дом. Я не мог допустить, чтобы что-то пошло не так.
— Ты врешь…
— Замолчи, — перебил я дегана и замер, прислушиваясь к тому, что чувствовало мое тело и что говорил мне мой разум.
Понимание истинности моих желаний далось с трудом, но осознав их, я испытал неожиданное облегчение. Такой легкости и такой абсолютной уверенности в выбранном пути я еще никогда не испытывал. Оттолкнувшись от земли, я направился в ту сторону, куда тянулось все мое существо.
— Подожди,
Я только пожал плечами, мне было все равно, последует ли за мной зверь или нет. Я уже принял решение.
Глава 16
Почти никого не осталось. Мир, построенный человеком, разрушен до основания. Хотя это утверждение все же неверно. Потому что как раз-таки все, что было сделано руками человека, все к чему прикоснулся наш неуёмный разум, все это еще более-менее держалось, правда, все так же разрушаясь, рассыпаясь прахом, но медленно. А вот живое — деревья, трава, насекомые, животные — все это одним из первых исчезло с лица Земли, оставив нам голый асфальт, бесплодную почву и руины, в которые медленно превращались здания.
Что насчет самого человечества, выжил ли кто-нибудь? Да, но их не так уж и много. Я знаю несколько убежищ, где собираются выжившие, но я не люблю туда наведываться, не знаю почему. В одиночестве мне как-то спокойнее.
После того, как меня схватили иные и засунули в ту странную пещеру, прошел примерно месяц. Тогда я потеряла сознание, а очнувшись, обнаружила, что валяюсь у развалин многоэтажки где-то на окраинах города.
Ко мне вернулась память. Да, я вспомнила всю свою прошлую жизнь: мир, в котором жила; людей, которые меня окружали. И от того моя ненависть к иным только усилилась, сжигая меня изнутри, оставляя лишь пепел и боль.
Но во мне после этого случая что-то снова изменилось. Внутри было непривычно пусто. Да и Темный Бог больше не появлялся. Я потеряла связь с деганами. Больше не чувствовала их присутствия, не чувствовала мир. Словно потеряла способность видеть и слышать, но все же видела и слышала так, как положено слышать и видеть обычному человеку.
Но то, что я не чувствовала деганов, это вовсе не значит, что я сними больше не встречалась. Нет, напротив, я сталкивалась с монстрами и очень часто. Слишком часто. По началу они принюхивались и присматривались, но по прошествии времени стали пытаться охотиться на меня. И сейчас встреча с одним из моих бывших братьев грозила мне смертью. Так что нужно было быть осторожной в передвижениях по городу.
За границы города выйти не представлялось возможным. По какой-то причине иные огородили его по периметру защитным полем, через которое пройти было просто нереально. Вскоре в нашей резервации стали появляться другие выжившие. Люди делились на мелкие группы. Пытаясь выживать, защищая друг друга.
Я иногда забредала в такие колонии, меняя собранные вещи на что-то необходимое мне.
Иные время от времени появлялись в закрытом городе, вылавливая одних и возвращая других людей. Для чего им были нужны выжившие, я не знала и не хотела знать. Лишь бы вновь не попасть к ним в руки — вот все, что меня теперь волновало. Похоже, все эти события
Я не знаю точно, встречала ли я Мыслижуя или нет. Боюсь, я бы сейчас не отличила его от любого другого дегана. Печально, но это так.
С того момента, когда прозрачные светящиеся щупальца вытянули из меня энергию, тление замедлилось. А все чаще клубилось облаками, иногда даже роняя скупые капли дождя. Но все же день и ночь до сих пор почти не различимы. Хотя день — есть день, лишь днем можно ощутить себя в относительной безопасности.
Тишина и едва подсвеченное светом далекой звезды серое небо — это день.
Этого света мало, но его все же хватает для того, чтобы разглядеть, во что превратился мир. Кругом руины, покрытые пеплом.
Мои глаза привыкли к вечной полутьме, и я научилась чувствовать неуловимое приближение дня. Едва забрезжил рассвет, я потянулась в своей кровати — в куче тряпок, сваленных в угол. Прошла еще одна ночь, и я все еще жива. Это не могло не радовать. На полу валялся большой осколок разбитого зеркала. Прихватив его, я поспешила начать свой день, как положено, с умывания.
Пройдя в ванную, я вытащила из сумки махровое полотенце, серое, как и все вокруг. Здание, в котором я скрывалась этой ночью, было полуразрушенным. Стекол и дверей в нем не было вовсе. Да и стены то тут, то там были пробиты, и кирпичи валялись по всему полу. Я выбрала для ночевки самый верхний этаж — это было разумно. Чем выше, тем больше шансов, что ты доживешь до утра. И могу сказать, что эту ночь я провела почти в королевских условиях, ведь в комнате, где я спала, был потолок, и три из четырех стен оказались абсолютно целыми.
А вот в ванной потолка не было, да и стен, в общем-то, тоже. Только пол и остался. Здесь, чуть накренившись, стояла ванная с набранной черной водой. Из остатка стены в том месте, где раньше, видимо, находилась раковина, торчал огрызок трубы. Из него капала вода. Установив на выступ в стене осколок зеркала, я подставила руки под падающие капли. О том, чтобы отмыть их полностью, я даже и не мечтала. Вездесущий пепел давно въелся в кожу, и, как бы хорошо я их не мыла, все равно на коже оставались черные цыпки. Но кожа на лице не была такой запущенной. Спасал глубокий капюшон и высокий воротник кофты. Его я натягивала по самые глаза, а сверху накидывала тот самый капюшон.
Сняв куртку и опустив воротник, я посмотрела на себя в зеркало. Неужели это мое отражение?! Из темноты зеркала на меня уставился кто-то незнакомый. Бледный призрак с черными провалами глаз. Его рот скривился в усмешке, и, только увидев это, я поняла, что улыбаюсь. Что ж, в свете последних событий не сойти с ума было невозможно.
Умывшись, промокнула лицо полотенцем. Но это было не все, что я теперь должна была делать по утрам. Замешкавшись на мгновение, я стянула с себя кофту и, нащупав слегка дрожащими пальцами узел повязки, начала разматывать бинт, которым была перевязана моя грудь, от шеи и до самых нижних ребер. Закончив, я бережно сложила бинты в лежащую на полу кофту. Чистые бинты — это сейчас роскошь. Тем более, что швы, наконец, перестали сочиться, и мне не нужно постоянно искать новые повязки. Достаточно просто сохранять эти чистыми.