Дети ночного неба
Шрифт:
Свечи гасли одна за одной, погружая комнату во тьму. Редко удается побыть вот так, одному. Нет, одинок он все время, а вот один… И сейчас где-то в полумраке копошится смотритель свечей. Вот последний огонек потушен и лицо смотрителя с тонкой бороденкой, заплетенной в косу, вплыло туда, куда падал свет луны, на миг показалось черепом мертвеца, но черепа не могут шевелить губами и говорить, да и губ у черепов нет.
— Спокойной ночи,
— Постой! — Император привстал на кровати.
— Да, ваше императорское величество.
— Про Чиа ничего нет?
Глава скай-линей слегка поклонился. То, кем является скромный смотритель свечей, Император не должен был бы знать, но тот сам открылся ему, и теперь правитель иногда прибегал к услугам белых воинов.
— Нет, мой господин. Хотя вести о моем человеке есть. Плохие вести.
— Что случилось.
— Его нашли мертвым. И погиб он от когтей большой кошки.
— Ты думаешь, это Чиа?
— Я ни о чем не думаю, мой господин, — старик низко поклонился и растворился во мраке.
Как он вышел, Император не услышал, но понял, что комната опустела.
Неужели это и в самом деле Чиа убила скай-линя? Но ведь тогда она и в самом деле преступница, ведь он давал задание скай-линю не причинять ей вреда, просто держать на расстоянии от столицы, где ей могли причинить вред, защищать, если понадобится. А она его убила! Может его любимая танцовщица давно превратилась в нечисть?
На душе было тяжело. Ведь ему нравилось не только то, как Чиа танцует. Он и к самой шайньяр крепко привязался, чего ему, как Императору, делать не следовало. Казалось, что она всегда будет рядом, что всегда будет с кем перемолвиться словом, развеивая вечное одиночество, будет кому поддержать взглядом на долгой церемонии, будет кто-то, кто считает его не только правителем, но еще и человеком.
За дверью послышался какой-то шум. Стражники вполголоса, боясь потревожить сон Императора, с кем-то спорили. Он не выдержал и, накинув мягкую домашнюю тиску, синюю, расшитую золотыми драконами, вышел из покоев.
Стражники, крутившие руки какому-то совсем юному слуге, растеряно замерли.
— Что здесь происходит?
— Вот, ваше императорское величество, к вам рвется.
— Кто такой? — обратился Император уже к слуге. На одежде того виднелась оторочка зеленого и янтарного цветов. Тайри? Как его пропустили так далеко? К самым императорским покоям, ведь есть не только стража у дверей, есть несколько кругов стражи и телохранителей.
— Я из клана Тайри.
Император вгляделся пристальнее, а ведь и в самом деле Тайри. Только что-то уж больно бедно одет и грязен, все руки и тиска в темных и бурых пятнах, наверное, какой-то младший кланник. Теперь становится понятно, как он смог так запросто пробраться вглубь императорского замка, совершить подобное под силу только оборотню. Нужно будет завтра наградить стражников у покоев за бдительность.
— Отпустите
Получив желаемое, юноша отчего-то вдруг потерял весь свой боевой задор, как будто задохнулся.
— Говори же!
— Лошадь главы вернулась в дом, — с трудом выговорил Тайри, пытаясь справиться с собой.
— И что? — не понял Император.
Тайри сник, повесил голову.
— Она притащила мертвого главу клана Тайри. Кто-то его убил. Вот этим, — он вытащил из-за пазухи завернутый в тряпицу погнутый кинжал, заляпанный кровью. Но даже сквозь корку засохшей крови было видно клеймо на рукояти — свернувшаяся клубком кошка.
Риддина разбудил крик. В нем было столько горя, что аднец, не раздумывая и не одеваясь, выскочил в тонкой спальной рубахе на улицу, только меч прихватил.
Во дворе стоял полуодетый мальчик. В руках он держал погрызенный поводок.
— Что случилось?
Мальчик, кажется, Чиа вчера называла его Мэйо, резко развернулся.
— Она ушла! Она меня бросила!
— Кто ушел? Собака?
— Чиа! Чиа ушла! — мальчик бросил поводок на землю и помчался в дом.
Риддин растерянно переступил босыми ногами по мерзлой земле, понял, что совсем закоченел и тоже решил вернуться под крышу. В дверях он столкнулся со злым Огоньком. Кау Ши разъяренно по-кошачьи фыркнул и протиснулся мимо Риддина на улицу. Эта парочка вела себя так, будто это он, Риддин виноват в том, что Чиа ушла. Аднец прошелся по дому: ничего, кроме Чиа и ее подруги не пропало. Неужели и в самом деле ушли? Бросили на него двух мальчишек. Вещей нет. Мэйо рыдал, сидя на кровати.
— Не плачь. Может они просто по делам пошли.
— Нет, — мальчик размазал слезы по лицу. — Она решила, что нашла для меня лучшего наставника, чем она сама! Поэтому и оставила здесь! Она решила, что исполнила свой долг! — он упал лицом в подушку.
Такого Риддин не ожидал. Никакого ученика он заводить не собирался, но выкинуть мальчишку на улицу не позволит совесть. Что ж, ученик, так ученик. А может быть, в конце концов, рыжеглазая Кау Ши вернется за учеником и он сможет еще раз ее увидеть. Аднец вернулся туда, где ночевал, и неторопливо оделся. Начинался новый день и новые заботы.
Огонек зачем-то ходил кругами по двору и будто все обнюхивал, хотя может, и в самом деле обнюхивал. Кау Ши выглядел совершенно потерянным. Завершив свои изыскания, он вернулся в дом и взял дорожную сумку.
— Здесь ведь и в самом деле кого-то убили, — сказал Огонек, посмотрев Риддину в глаза.
Аднец кивнул.
— Куда ты собрался?
— За Чиа. Пока они не успели уйти далеко.
— Но ведь она что-то вчера говорила о том, что ты должен отправиться куда-то к остальным Каеш.