Дети ночного неба
Шрифт:
— Тот человек… — закончить Риддин не успел, монах перебил его.
— Я знаю, что тот человек, которого убила львица — скай-линь.
— Тогда зачем вы…
— А затем, что я не обычный охотник на оборотней, меня интересуют несколько иные проблемы, более сложные в решении.
— Какие же? — Риддину надоело топтаться на пороге, он, таща за собой мальчишку, репьем вцепившегося в пояс, преодолевая почти животный страх, подошел и сел напротив монаха. Мэйо сначала растерялся, как же ему теперь быть, бросил взгляд на сжавшегося у окна Огонька,
— Я охочусь не просто на оборотней, а на Одержимых местью.
— Ну да, — хмыкнул Риддин. — Если существуют оборотни, то почему бы не существовать Одержимым местью.
— Можете не сомневаться, они на самом деле существуют.
— Один из них перед тобой, Риддин, — эхом произнес у окна Огонек.
— А ваш юноша очень проницателен, — монах улыбнулся: губы улыбались тепло, а глаза походили на две серебряные монеты, потертые и неблестящие.
— Но как же… Я читал, что Одержимый, сразу… после того, как исполнит свою месть, умирает.
Теперь улыбка у гостя получилась немного кривоватой, будто один уголок губ грустил, а другой был счастлив.
— Я вовремя попал в храм Шу и не довершил начатое, — он нежно, будто живое существо, погладил меч. — Но я пришел не о себе рассказывать. У нас возникло подозрение, что Чиа Каеш стала Одержимой местью.
Огонек и Мэйо вскинулись одновременно.
— Это неправда! — почти хором.
— Это ведь сразу может быть незаметно, да и глаза не всегда цвет меняют.
Риддин машинально налил себе чаю, отхлебнул, сморщился — слишком крепко, но зато каковы вкус и аромат. Что Чиа, что Огонек заваривали совершенно особенный чай, видимо оборотни хорошо чувствовали сколько и каких трав следует положить, чтобы получить идеальный вкус.
— Я хоть и перестал верить в чудеса и нечисть, но много читал о них. Очень много. Можно сказать, я знаю об оборотнях столько же, сколько любой оборотень. Я читал также и об Одержимых местью. О том, что они видят перед собой только единую цель и ничего больше — остального мира для них не существует. Только то, что может помочь их мести. Мэйо же никак не мог помочь мести, но она не бросила его, заботилась, охраняла…
— Значит, ты был с ней с начала путешествия? — обратился монах к мальчику.
— Нет. Но был долго.
— Что ж, постарайся переубедить меня, что ваша подруга не Одержимая местью. Но учти, если ты будешь лгать — я это сразу пойму.
Риддин тоже очень внимательно слушал рассказ мальчика. Некоторые места, например, про схватку с главой банды оборотней и про принятие в клан Каеш новых кланников, дополнил Огонек. Какая же удивительная девушка, как будто сошла со страниц какой-нибудь древней легенды. У аднца заныло сердце от того, что, возможно, эта легенда уже закончилась, ведь что ждет пойманную Чиа? Плен и казнь. Разбойников в Империи казнят — сажают на кол. Не выжить даже оборотню.
Наконец Мэйо закончил. Монах задумался.
— То, что вы рассказали весьма странно.
— Откуда вы так хорошо знаете Каеш? — обиженный Огонек надулся у окна.
— Мальчик, если бы не то, что произошло со мной, мы бы с тобой были сокланниками. Так могу я знать, куда делась Чиа?
— Если бы господин не пришел к нам, а прогулялся, скажем, по базару, — Риддин твердо выдержал мертвый взгляд. — То он узнал бы, что Чиа Каеш и еще одну девушку, Имшэр Тайри, схватила стража, как разбойниц. Так что сейчас, скорее всего, они на пути в столицу.
Выражение на лице монаха не изменилось, он только коротко кивнул.
— Что же, этого следовало ожидать. А вы, я вижу, куда-то собирались, — он повел взглядом вокруг. — Вслед за стражниками? Выручать?
— А если и так? — Риддин умел смотреть не менее холодно и тяжело. — Побежите докладывать наместнику?
— Зачем же? — усмехнулся монах, и аднцу показалось на миг, что в его глазах полыхнули теплые янтарные искры. — Отправлюсь с вами. Должен же кто-то помочь девушкам.
На этом нежданный гость поднялся.
— Собирайтесь дальше и выезжайте. Меня не ждите. Я нагоню вас по дороге.
Огонек взвился, стоило двери за монахом захлопнуться.
— Кто схватил Чиа?! Что ты рассказывал о разбойницах и стражниках?!
— Поспешим со сборами. Дорога долгая будет, тогда и расскажу.
Кау Ши не стал спорить, только так и мелькал туда сюда, таская тюки с пожитками.
Сборы заняли довольно много времени. Когда Риддин сходил к хозяину дома и сказал, что съезжает, ночь была не то, что глубокой, но уже наступила. Оставленные дома Мэйо и Огонек уснули на лавке. Риддин не стал их беспокоить — ночью в дорогу отправляются только безумцы, ведь сегодня они в любом случае не смогут догнать стражников.
Утром Огонек очень сердился на то, что отправляются они все-таки утром, а не ночью, но вслух ворчать не решался — боялся, что Риддин его прогонит.
— Успокойся. Все равно мы не сможем догнать стражу и отбить у них Чиа в пути. Зато, приехав в столицу, я могу добиться аудиенции у Императора и попросить о милости.
— Так тебя и примет Император, — усмехнулся Огонек.
— У меня много связей, — уклончиво сказал Риддин. — Примет.
Теперь-то, видя повозку с добром, стража на выходных воротах стребовала с аднца плату за выход. Не споря, Риддин заплатил, он ведь и в самом деле уезжал. Навсегда, нет ли, но скоро возвращаться не собирался.