Дети ночных цветов. Том 2
Шрифт:
Он добрался до Милвилла, не переставая ожидать поломки. Но поломки не было. Как не было в городе и тварей. И людей. Лишь кровь засыхала на стенах и асфальте, да синие мухи облепляли оставшиеся ошметки плоти. Томас ехал медленно, но старался не смотреть по сторонам, не думать, не вспоминать. «Мне нужна только Бонни», – говорил он себе, однако желудок настырно продолжал сжиматься.
За городом он свернул с дороги. Колеса подняли пыль. Было видно, как в небе кружат птицы – там, где ночью было зарево и туман. То тут, то там встречались останки
«Сколько же их возле тягача Клэнси?!» – подумал Томас, чувствуя, как усиливается тошнота.
Где-то впереди сверкнула цистерна. Томас снизил скорость, объезжая очередное изуродованное человеческое тело. Вскоре этих тел стало так много, что ему пришлось остановиться и идти дальше пешком. Птицы недовольно каркали, взмахивали крыльями, пытаясь отогнать его от своей добычи.
Почти не глядя себе под ноги, Томас добрался до тягача и только там огляделся. Бонни нигде не было. Он тихо, почти шепотом позвал ее по имени. Без ответа. Томас повторил попытку, но на этот раз громче. Отозвалась лишь пара недовольных птиц.
– Бонни, черт возьми! – закричал Томас, чувствуя, как начинает кружиться голова. – Бонни, ты где?
– Здесь! – наконец-то отозвалась она. Томас пробрался к колодцу, где стояла Бонни. К колодцу, на дне которого когда-то давно Хоскинс оставил Трэйси Дуган, бросил ее, предал.
– Бонни? – Томас осторожно тронул ее за плечо. – Ты в порядке?
– Да.
– А Хоскинс?
– Какая из его частей?
– Понятно… – Томас осторожно заглянул в колодец, из которого все еще продолжал струиться туман. На мгновение ему показалось, что на дне он различил какое-то движение.
– Твари все еще там, – сказала Бонни. – Не все, но пара десятков – точно. Может быть, сотня. – Она бросила на Томаса мимолетный взгляд и снова уставилась в колодец. – Солнце убивает их, но они прячутся в тумане. Нужно как-то выманить их на свет, пока не наступила ночь.
– Их можно сжечь, – предложил Томас.
Он принес закрепленные на тягаче две канистры с бензином. Вырвавшееся из колодца пламя обдало его лицо жаром, заставляя попятиться. Следом за огнем из колодца полезли и притаившиеся там твари.
– Это еще не конец, – сказала Бонни, когда солнце привело в исполнение свой смертельный приговор. – Нужно уничтожить водонапорную башню. Как думаешь, ты сможешь управлять тягачом?
– Попробую, – пообещал Томас.
Он забрался в залитую кровью кабину и включил зажигание. Раза с пятого ему удалось найти нужную передачу. Дизельный двигатель заурчал, сдвигая тяжелую машину с места.
– Я поеду следом! – крикнула ему Бонни, но Томас не услышал.
Добравшись до дома, где когда-то давно жил отец Бадди, он не раздумывая свернул с дороги. Старый забор жалобно хрустнул под колесами тягача. Томас выехал на задний двор, остановился, вышел из машины, обвязал стальным тросом одну из трех опор водонапорной башни.
– Думаешь, получится? – спросила Бонни.
– Посмотрим. – Он вернулся в кабину и вдавил педаль газа
Из выхлопной трубы тягача повалил черный дым. Стальной трос затрещал. Опора башни согнулась, земля под ней вспучилась. Жалобно заныло ржавое железо. Выбрасывая из-под ведущих колес дерн, тягач медленно продвигался вперед. Водонапорная башня наклонилась, замерла на пару секунд и начала медленно заваливаться набок. От удара о землю старый резервуар с водой лопнул. Хлынувшая вода залила весь двор. Одна из волн окатила Бонни, смывая засохшую корку чужой крови. Бонни даже не вздрогнула.
– Ух ты, эта башня меня чуть не раздавила! – присвистнул Томас, выбираясь из кабины тягача. Он нащупал в кармане пробирку с приготовленным для Гвен зельем. – Надеюсь, теперь мы здесь закончили?
– Надеюсь. – Бонни отвернулась от искореженной водонапорной башни и заглянула Томасу в глаза. – Не возражаешь, если я поведу?
– А у меня есть выбор? – растерянно спросил он.
Бонни отрешенно пожала плечами и пошла к машине.
– Думаешь, Бадди знал, что все получится именно так? – спросил Томас, когда Милвилл остался далеко позади.
– Скорее, надеялся.
– Странно, что, уничтожив целый город, он позволил мне и Клэнси спастись.
– Думаю, он знал, что жители Милвилла заслужили смерть.
– Как и он.
– Да. Как и он.
– Ну а ты?
– Что я?
– Бадди дал мне зелье, чтобы вылечить Гвен, а как насчет твоей Веры Ренци? Он смог это как-то исправить?
– Боюсь, некоторые вещи просто невозможно исправить. Я та, кто я есть.
– Зачем же тогда Хоскинс велел тебе остаться?
– Думаю, он знал, что не переживет эту ночь, и хотел оставить человека, который бы убедился, что все закончилось.
– Если бы я знал, то остался бы с тобой.
– Нет. Эти твари… Они считают меня одной из них и не трогают, а ты… Ты для них просто сосуд, который они бы разорвали, как это случилось с другими людьми…
– Жуткая ночь… – Томас поежился. – Наверное, страшно было до чертиков?
– Страшно? – Бонни слишком беспечно пожала плечами, чтобы это оказалось правдой. – Не очень. Страшнее было думать, что этот город вообще существует где-то рядом.
– Да, – согласился Томас. – Но ведь теперь все позади? – он покосился на Бонни, увидел ее плотно сжатые губы. – Что-то не так?
– Ты и сам знаешь, что не так.
– Думаешь, где-то есть еще такие города, как Милвилл?
– И такие города, и такие люди, как Бадди Хоскинс. Не говори, что не помнишь, как он сам нам об этом рассказывал.
– Да.
– Мы должны найти их все.
– Почему мы?
– Потому что мы часть всего этого, Томас. Потому что мы знаем об этом!
– Может, хотя бы заедем в Лос-Анджелес, чтобы я мог вылечить Гвен?
– Может.
– А потом, может, и немного отдохнем…
– Отдохнем?! – Бонни бросила на него гневный взгляд и сосредоточилась на дороге, показывая, что не собирается больше обсуждать это.