Дети Нового леса
Шрифт:
– И ты совершенно прав, Хамфри, – откликнулся Эдвард. – Как говорится, заездишь – и смирная лошадь взбрыкнет. Пабло готов для нас делать все что угодно, только, пожалуйста, не перегни палку.
– Да я и сам уже часто об этом думаю. Просто чем больше сделано, тем еще больше хочется, – усмехнулся младший брат. – А теперь полюбуйся-ка на моих коз.
Они как раз поравнялись с лужайкой, на которой сегодня паслось козье стадо, и Хваткий немедленно кинулся поприветствовать Эдварда.
– Действительно, твои козы очень недурно выглядят, – подивился Эдвард. – Когда
– Так откормились ведь, – был очень доволен реакцией брата Хамфри. – И Хваткий за ними следит не хуже хорошего пастуха, – погладил он пса. – А Чуткий всегда при мне. Тоже отличный работник. Кстати, и гуси с утками, которых я сестрам одновременно с твоим костюмом из Лимингтона привез, великолепно себя ощущают. Я уже вырыл для них небольшой прудик, а после еще расширю его.
– Мне казалось, мы столько сена перед моим отъездом с тобой наготовили, что тебе до весны хватит с избытком. Но, боюсь, этим козам понадобится гораздо больше.
– На этот счет можешь не волноваться, – махнул рукой Хамфри. – Мы с Пабло еще накосили, и оно уже почти высохло. Билли, конечно, от нас достается. Скоро работы ему уже станет невпроворот.
– Бедный наш старина, – вздохнул Эдвард. – Боюсь, при такой нагрузке его надолго не хватит. Срочно нужны еще лошади.
– Верно, и я займусь этим. Но до весны никак не получится, – отвечал ему брат.
– Слушай, Хамфри, я что-то последнее время все чаще думаю о предсмертных словах грабителя, которого подстрелил тогда возле дома Ратклиффа, – внезапно переменил тему Эдвард.
– А вот я совершенно успел за всеми делами забыть об этом, – признался брат. – Хотя ведь даже тогда записал в тетрадку, чтобы запомнить.
– Ну а я вот, наоборот, все пытаюсь понять, каким образом обойтись с тем, что знаю, – продолжал Эдвард. – С одной стороны, он сказал, что деньги теперь мои. Но с другой – считал, что с ним говорю не я, а его сообщник. Значит, наверное, я не могу их считать своими. Впрочем, и сам он на эти деньги наверняка не имел никакого права. Словом, я, Хамфри, совсем запутался: чьи они и кому теперь могут принадлежать?
– Полагаю, у меня есть на это ответ, – задумчиво произнес младший брат. – Все, что отнято у преступников, принадлежит королю. Значит, и эти деньги должны перейти к нему, и у нас с тобой два пути: либо их сохранить для него, либо использовать как-то ему на пользу.
– Я бы с тобой согласился, если бы этот мерзавец был предан суду, как заслуживал, и казнен. Но так как он просто нашел свою смерть от пули, мне очень сомнительно, что награбленное им принадлежит короне.
– Ну, если так, они вполне могут считаться собственностью того, кто их обнаружит, и будут такими до той поры, пока кто-нибудь не предъявит свои права на них, чего, как ты сам понимаешь, никогда не случится, – пришел к новому выводу Хамфри.
– Как-то я сам здесь ни в чем до конца не уверен, – признался Эдвард. – Наверное, все-таки самое лучшее посоветоваться с хранителем.
– Так давай, – поддержал его Хамфри. – Тебе от него скрывать нечего.
Эдвард вдруг громко расхохотался.
– Ну,
– Завтра же и займусь, – пообещал Хамфри. – Дело-то, в общем, нехитрое. Запрягу Билли в повозку, возьму заступ, лопату получше – и в путь. Может, это и правда полное надувательство, хотя перед смертью люди обычно не склонны врать, даже если всю жизнь именно так и делали. Ну а теперь пора, по-моему, присоединиться к девушкам. Сдается мне, что парадный обед наконец готов.
Обед во всех смыслах вышел великолепный, и компания от души веселилась, одновременно вкушая шедевры кулинарии Элис. Когда все наконец поднялись из-за стола, сестры повели гостей на ферму. Пейшонс туда отправилась с тайной мыслью выяснить, не требуется ли чего ее новым подругам, однако, все осмотрев, пришла к выводу, что у них и так все устроено лучшим образом. Отсутствовали лишь кое-какие мелочи, которые девушка хорошо запомнила и поторопилась всего через несколько дней прислать с Освальдом Патриджем.
Когда наступило время прощания, все вдруг почувствовали, как это бывает только на встречах близких людей, что между ними еще не сказано и половины того, что хотелось. Но путь предстоял гостям длинный, а мистер Хидерстоун обратился перед отъездом к Эдварду с просьбой вернуться засветло. Пабло привел лошадей, возле которых все долго обменивались последними репликами, а Эдит даже потом какое-то время бежала за удаляющимися всадниками, крича:
– Пейшонс, скорее приезжай опять! Нам обязательно хочется снова тебя увидеть!
Глава XX
Однажды в самом разгаре лета Эдвард, выйдя после работы немного пройтись, столкнулся с крайне взволнованным Освальдом Патриджем.
– Слышали новости, сэр?
Эдвард пожал плечами:
– Да вроде бы ничего особенного, Освальд. Разве что генералу Кромвелю сопутствовали какие-то там успехи в Ирландии, но в подробности я не вдавался. Они меня, знаете, как-то не очень интересуют.
– Нет, сэр. Люди-то сказывают совершенно иное, – Освальд старался говорить тихо, но голос его вибрировал от избытка чувств. – Король, стало быть, уже в Шотландии, и там собралась нынче целая армия.
– Вот это действительно новость! – вмиг заразился Эдвард волнением своего собеседника. – Хранитель-то даже словом о ней не обмолвился.
– Боюсь, что так, сэр, – похоже, Освальда не удивила такая забывчивость. – Чувства ваши ему известны, а расставаться-то с вами жаль.
– Нет уж, от разговора на эту тему ему не уйти, – решительно заявил юноша. – Может, конечно, это ему не понравится, но я должен знать правду, и если то, что вы мне сказали, верно, мой долг немедленно присоединиться к шотландцам. Раз король начал борьбу за свою страну, мне нужно быть там же, где он. Отсиживаться в такой момент здесь – для меня последняя трусость.