Дети победителей
Шрифт:
– Проходите, вас ждут, - вахтер отпустил кнопку связи и махнул за спину - в сторону лестницы. Где-то в районе первой ступени заканчивались следы всякой цивилизации. Лестница вела в местный ад, пропитанный сыростью. Кейтелле вспомнил о коробках, и решительности в нем поубавилось.
– Прямо-таки ждут?
– растерянно произнес Кейтелле. Он никак не ожидал, что его пропустят так запросто. Более того - в глубине души он надеялся, что никуда его не пустят и вообще попросят удалиться из здания.
Архарон пожал плечами и прошел вперед. Их беседа сегодня и без того
– Побудешь гидом?
– спросил Кеталиниро, догоняя заключенного.
– Звучит издевательски.
– Я хочу сказать, что твоя свобода перемещения удивительна.
– Просто я не буйный. Администрации не хватает рук, чтобы доводить до врачей каждого заключенного.
– Абсурд.
– Правда? Мне сравнить не с чем. Все, что я знаю, написано в книгах нашей библиотеки. А она не сказать чтобы обширна.
– Не знаешь, почему меня так запросто пропустили?
Архарон остановился.
– Догадываюсь.
Это «догадываюсь» прозвучало как обвинение, но Кейтелле не мог понять, почему ему так кажется. С каждой ступенькой сердце сжималось все больше - покоя не давали багровые коробки. Он боялся того, что мог увидеть в подвале, особенно если это будет касаться Архарона.
– Найэнни странный человек. Возможно, просто услышал, что у меня появился ПП.
– ПП? Что это значит?
– Постоянный посетитель.
Они спустились в сырой коридор. Здесь ремонтом и не пахло. Зато пахло плесенью и сыростью, а затхлость проникала под самую кожу. Ему тут же вспомнились другие коридоры - с инеем на стенах, наполненные стонами. Болью пронзило кисть, которой не было.
– Я его подопытная крыса, смотрите сами, - без энтузиазма продолжал Архарон.
– Если бы к вашей подопытной крысе начал ходить непонятный субъект, что бы вы подумали?
– Что я под него копаю?
Кейтелле сощурился на редкие запыленные лампы, облепленные мухами. Дощатый пол, словно размокшая мозаика, кое-где разваливался на щепки, а о стенах, видимо, никто никогда не заботился - серые дырчатые бетонные плиты давили и наваливались на посетителей. Единственное, что их разнообразило - настоящие металлические двери и подозрительные темные потеки откуда-то из-под потолка. Вода стекалась в подвал, словно в канализацию, от нее страдал пол. Безобразную паутину, должно быть, плели еще динозавры. Еще от нее страдали чьи-то легкие. Кеталиниро вдруг понял, что задержал дыхание.
– Я не знаю, что за интерес у вас к моему врачу, - вздохнул Архарон.
– Но своих секретов он не выдаст. А по поводу ваших секретов… Советую следить за языком. Если он узнает, зачем вы сюда приходите…
– Прохладно в вашем погребе, - Кейтелле оборвал его.
– Мне кажется, тут холоднее, чем на улице. И без ветра.
Архарон остановился у очередной двери и толкнул ее. Пружины заскрипели, и в мрачный подвал хлынул свет. Перед Кейтелле открылось светлейшее подвальное помещение из возможных. Непривычно пустое - хоть танцуй.
Архарон прикрыл за собой и Кеталиниро дверь и откашлялся, привлекая внимание врача.
– Из Министерства? – улыбнулся тот с дальнего стула, не поднимая глаз. На единственном столе с признаками бурной деятельности стопкой аккуратных папок громоздились пожелтевшие листы. Врач что-то строчил в них.
– Только не спрашивайте, кто у нас сдох.
Он, не отрываясь от быстрого заполнения бланка, ловким движением указал на металлический шкаф в углу. Уродливое зеленое чудовище с резкими измятыми углами, больше похожее на сейф. Из-за широкой спины робко выглядывали ребра отопительной батареи.
– Я им говорил ставить шкаф с химикалиями подальше от тепла, но они, видно, издеваются.
Кейтелле нервно окинул взглядом помещение: кроме подозрительных бумаг, ничто здесь не выдавало пыточную или какую другую обитель зла. Самый обычный кабинет химии, только без парт и доски. И окон. Кейтелле поежился, он снова представил себе, как сильные руки санитаров в бурой спецформе сдвигают металлические столы к центру и укладывают на получившийся хирургический стол брыкающегося заключенного. Первые капли крови падают на изгаженную поверхность и тут же подсыхают, не дожидаясь, пока их сотрут задубевшей за долгое время тряпкой…
От фантазий отвлек металлический скрежет - врач открыл ящик в столе. Папки быстро исчезли в его темных недрах. Теперь стол ничем не отличался от прочих. Архарон странно вздохнул и сделал два поспешных шага назад, в секунду оказавшись за спиной Кеталиниро.
Врач, наконец, соизволил подняться. Он сделал шаг навстречу, и Кейтелле успел заметить, что тот намного моложе, чем следовало. Если не вглядываться, ему можно дать и семнадцать - почти детские округлые черты лица, большие глаза, отчего-то красные. Кеталиниро решил, что это из-за нездоровой химической атмосферы в воздухе. Невысокий рост и короткая стрижка тоже поддерживали иллюзию молодости, но годы выдавала желтоватая кожа, которая, не спросив хозяина, уже старилась. Обветренная, с намечающейся сеткой сосудов. Кое-где пробивались морщины.
Врач замер на полушаге, словно вкопанный. Он нахмурился на жавшегося у двери Архарона и окинул взглядом гостя.
– Что-то я раньше вас не видел, - хрипло сообщил свое неудовольствие врач. И неуверенно протянул руку.
– Ниорионин.
Сбитый с толку внутренними вычислениями, Кейтелле так растерялся, что протянул руку, которой не было. Ниорионин поднял брови, разглядывая повисший рукав.
– Обойдемся без формальностей, - словно через силу проговорил он и развязно поклонился, напяливая ухмылку. Какая-то она была нехорошая. Вымученная.
– Догадываюсь, зачем вы пришли. Архарон, сядь, будь добр.