Дети Понедельника

Хмелинина М. В.

В семнадцать тридцать дверь с противным скрежетом отворилась и на пороге воздвигся Хьюго Шеллерман в строгом костюме - бандане, джинсах и черном свитере с надписью "Не подходи - убью!". Он оглядел своих учеников и сообщил:

–  Начнем, пожалуй. Достаньте тетради и ручки, будьте готовы конспектировать.

–  Ой… а мы тетрадки не взяли!
– растерянность Ульяны разделяли и ее коллеги.
– Мы же не знали, что придется писать.

–  Очаровательно!
– Хьюго ожидал чего-нибудь в этом роде, но не мог отказать себе в удовольствии подкусить "любимых" коллег.
– Сотрудники высшего учебного заведения не в курсе, что лекции положено конспектировать! Прелестно! Так, хоть кто-нибудь взял с собой пишущие принадлежности?

Лина, поколебавшись, подняла руку. У нее действительно был с собой рабочий блокнот и любимый простой карандаш с откушенным ластиком. Сии предметы всегда были при ней, так как могли понадобиться в любое

время в любом месте. Поднятая рука так и осталась единственной - все прочие такой дальновидности не проявляли. Профессор оглядел их преувеличенно жалостливо, словно униженных, оскорбленных, чокнутых и слабоумных, затем поднял руки, сложив ладонь к ладони, развернул их так, словно держал книгу и развел в стороны. Тотчас на столах перед каждым "учеником" появилась толстая тетрадь и шариковая ручка. Тетрадки оказались разноцветными, на обложках красовались картинки и надписи - у каждого свои. Так что все невольно отвлеклись, разглядывая доставшиеся им картинки и пытаясь увидеть, что же там написано у соседа. А посмотреть было на что! На тетрадке Ядвиги красовался полуобнаженный мускулистый парень, снабженный подписью: "Хочешь, я угадаю, как тебя зовут?"; Ядвига на это заявила что фиг - не угадает. Владя стал обладателем картинки с изображением супернавороченного автопогрузчика с надписью "Танки грязи не боятся!". При чем тут танки, и какой именно они не боятся грязи, он не понял, но погрузчик рассматривал с удовольствием - для него, работавшего в филиале внештатным грузчиком, это была машина мечты. Для Миры тетрадка преподнесла изображение группы танцующих чуваков и чувих, явно оттягивающихся в каком-то кабаке. Надпись разноцветными буквами "Включай динамо!" казалась ей близкой и понятной. Майя озадаченно разглядывала изображение тарелки, перегруженной самой разнообразной едой, с подписью "Есть или не есть? Не вопрос!". Покушать она любила, более того - в данный момент была голодна, поскольку не успела пообедать. Но трескать из одной тарелки оливье, жареную курицу, слоеный торт, вишневое варенье и чесночный салат она бы вряд ли решилась, о чем и сообщила сидевшей рядом Лине, у которой на светло-зеленой тетрадке оказался портрет. Изображение молодого человека, вполоборота, было сделано черной и серебряной тушью и снабжено подписью "Моя радость". На вопрос любопытной соседки относительно личности, изображенной на обложке, Лина неопределенно пожала плечами и поскорее перевернула тетрадь картинкой вниз.

Тем временем лекция началась.

–  Начнем с азов. Структура магической формулы состоит из двух частей: вербальной и невербальной. Вербальная составляющая представляет собой определенные словесные формы, употребляемые для активизации магического фона. Невербальный компонент есть набор способов и видов жестикуляции, призванных формировать и направлять магическую энергию, запущенную посредством применения вербальной части магической формулы. Как вербальная, так и невербальная составляющие структуры магической формулы требуют сугубой точности и внимания в процессе исполнения заклинания. В противном случае вы рискуете стать жертвой нестабильных магических токов. Все записали?

Вопрос был явно лишним. Мудреные словесные экзерсисы профессора не только не записали - по большей части даже не поняли. На него смотрели круглыми глазами и пытались сообразить, с кем же он разговаривает и на каком языке. Полуэкт Полуэктович, явившийся в аудиторию исключительно из любопытства (практика по распальцовке ему определенно не требовалась - он и так мог создать из ничего что угодно, а из чего угодно - ничего) восхищенно внимал, едва сдерживая аплодисменты. В самом деле, он еще не встречал человека, способного переплюнуть его самого по части жонглирования словами. А если учесть, что сказанное даже имело смысл, то новоиспеченный учитель, несомненно, был достоин восхищения. Правда, так думал только начальник отдела ТСО; остальные его уверенности не разделяли. Спустя пару секунд до всех начало доходить, что над ними самым наглым образом прикалываются. Догадаться было нетрудно - профессор донельзя ехидно ухмылялся во весь рот, явно наслаждаясь замешательством коллег. Недоумение и растерянность в глазах жертв педагогического эксперимента Хьюго сменились очень нехорошим блеском, явно свидетельствующим о том, что еще немного - и целителю самому потребуется врач, желательно патологоанатом. Хью с интересом наблюдал за метаморфозой до тех пор, пока сидевшие за первой партой Лина и Майя, довольно быстро скумекавшие, что он имел сказать, и не желавшие спускать профессору его шуточки, не заговорили в ответ.

–  Так-то оно так, - раздумчиво сообщила в пространство Лина.

–  Потому как не может того быть, кабы не было бы никак, - поддержала ее Майя, наставительно подняв палец.

–  И не потому, что оно вообще, а потому, что когда оно вот, тогда оно и пожалуйста!
– веско завершила ее подруга.

Полуэкт Полуэктович, услышав такой вызов смыслу вообще и здравому смыслу в частности,

резко зауважал обеих. Высказавшись и многозначительно переглянувшись, девушки перевернули одновременно свои тетради обложками вверх. Картинки на обложках изменились разительно - теперь на двух сдвинутых вместе тетрадках появились изображения их владелиц и самого профессора: девицы с упорством, достойным лучшего применения, усердно топили наставника в глубокой, грязной луже; поперек тетрадей красовалась надпись: "Ты перед сном молилась, Дездемона?!" Шеллерман усугублять ситуацию не стал и сменил гнев на милость:

–  Короче, так. Любая заклинашка состоит из двух частей: болтовни и распальцовки. Распальцовка - штука важная, без нее никуда. Магия - не то место, где можно только языком работать, банального трепа мало, надо еще и руками махать. Но только как положено, а не как попало! Если вертеть граблями, словно монах Шао Линя бамбуковой дубиной, чок в чок нарвешься на крутые проблемы. Так что будете учиться руками водить где надо и как надо. И не только руками. Все ясно?

Профессор Шеллерман очень быстро завершил с теорией и перешел к практике, справедливо полагая, что от одной теории толку определенно не будет. В качестве практического занятия он избрал небезызвестную уже "Сивку-Бурку" - заклинание нужное, важное, пригодиться может когда угодно, да и студентов с его помощью собрать куда проще, чем обычными способами. Хьюго быстро объяснил суть заклятия, заставил всех выучить слова и минут десять муштровал подопечных, заставляя правильно вращать запястьем и щелкать пальцами в нужной тональности. Добившись более-менее сносных результатов (скорее менее, чем более), приступили непосредственно к исполнению заклинания. Для этого все присутствующие поделились на две группы. Были составлены списки на каждую группу, после чего одна из них покинула помещение, а члены второй по очереди принялись пробовать вызвать отсутствующих товарищей.

То, что творилось на чердаке в течение следующего часа, не поддается никакому описанию. Непривычное заклинание решительно не желало даваться в руки неумелым экспериментаторам, в результате принимая самые дикие и причудливые формы. Янина, пытаясь вызвать Владю, не рассчитала траекторию, и Владислав едва не вылетел в окно; от падения его спасла лишь величина чердачного окошка, в которое он просто не пролез. В свою очередь Влад ухитрился не просто вызвать из коридора Майю, но и продублировать ее трижды. Дубли просуществовали всего пару минут, однако брань, которую успели обрушить на незадачливого волшебника сама Марианна и три ее копии, сплошь состояла из жутко непарламентских выражений, половины из которых многие присутствующие никогда раньше даже не слышали. Майя же, вытащив Люду, умудрилась материализовать последнюю под самым потолком. К счастью, там было невысоко, да и профессор Шеллерман не терял бдительности, так что Людмила благополучно приземлилась. Правда, не слишком это оценила, обложив Майю круче, чем та - Владю. Сама Люда, попытавшись призвать Лину, случайно притащила ее головой вниз, что жертве эксперимента совершенно не понравилось - результат оказался аналогичным предыдущему…

Очень скоро все подопечные профессора Шеллермана оказались выжатыми как лимон и уляпанными печатями по всем частям тела. Печати, как ни странно, не все были черными, так что многие, испещренные разноцветными черепушками, выглядели, как клоуны-сатанисты; правда, их это почему-то не веселило. Комментарии Хьюго, сопровождающие происходящее, тоже никому радости не добавляли, а настроение медленно, но верно скатывалось к абсолютному нулю.

–  Сохраняйте спокойствие… Расслабьтесь… Сосредоточьтесь на положительных эмоциях… Двигайтесь медленно, плавно… Плавно, я сказал! Я что, тихо сказал?! А ну, замереть и не рыпаться, а то пришибу! Вот, а теперь плавно…

–  Так, это у нас кто? Кто?! Милейший, Вы идиот! Вы кого должны были позвать?… А позвали?!. Живо отправьте ее обратно! Что значит - не хочет? А кто ее спрашивает?…

–  Кто список написал? Нет, я вас спрашиваю - кто?! У кого в родне курицы с их знаменитыми лапами?! Тут же так написано, что в жизни правильно не прочитать! Вот, что это за фамилия? Почему Сталин? Вы что, таки жаждете увидеть отца народов живее всех живых?!.

–  Стоп, стоп! Немедленно прекратите, хотите, чтобы всё тут рухнуло? Руку, какую руку я сказал поднять?! У Вас что там, позакладывало? Правую, ПРА-ВУ-Ю! Что?… А, так Вы левша… Что же сразу не сказали?! Левую руку поднять!…

Наконец, к половине седьмого, вымотав своих учеников до полного изнеможения, профессор милостиво соизволил их отпустить, не преминув произнести напутственную речь:

–  На сегодня урок окончен. Домашнее задание: законспектировать третью главу, посвященную теме сегодняшнего урока, из учебника "Руководство для магов: как водить руками". Завтра проверю. Надеюсь, в следующий раз вы все проявите больше усердия, прилежания и способностей, нежели я имел несчастье увидеть сегодня. Не могу сказать, что вы все поголовно безнадежны… Не могу - еще расстроитесь. Свободны до завтрашнего вечера!