Дети Ржавчины
Шрифт:
– Уж не вы ли их включаете?
– Иногда и мы. Но ты этого не понимаешь…
– Ну объясните, чтоб я понял! Во-первых, скажите мне, откуда взялись эти аэроиды?
– Твой крем уже впитался, – заметила Женщина.
– Что? – удивился я. Потом посмотрел на свои руки. Действительно, на них почти не осталось следов белой пасты. – И что теперь?
– Ничего. Разреши пригласить тебя на прогулку по острову.
Я недоверчиво посмотрел на нее. Женщина ответила бесстрастным взглядом. Мне на мгновение показалось, что я общаюсь с Директором.
–
– Тебе не нравится бывать на природе?
– Нравится. Ну ладно, как вам угодно. Хотелось бы только одеться…
Мы поднялись и пошли к свитому из прутьев шалашу, откуда Женщина извлекла для меня одежду – такую же мешковатую и тяжелую. Я натянул все на себя и перепоясался поясом с оружием. Настроение сразу поднялось, тем более что и лечение удалось на славу – я чувствовал лишь слабые отголоски прежней боли.
Мы с дамой не спеша прошлись под деревьями и, очутившись на пустынном берегу, степенно двинулись вдоль линии прибоя. «Не хватает только, чтоб она взяла меня под руку», – подумал я. Вечернее солнце висело над горизонтом, рисуя на песке резкие контрастные тени.
– Чем мы продолжим беседу? – поинтересовалась Женщина.
– Мы ее и не начинали. Я понял только, что вы собираетесь уничтожить людей, а меня почему-то решили вытащить. И еще я спрашивал насчет аэроидов…
– Ты не поймешь, если я не объясню основ, – покачала головой Женщина. И замолчала.
Я подумал, что ей, наверное, неинтересно со мной разговаривать. Как с малым ребенком. Надо чаще задавать вопросы, подстегивая беседу.
– Я с удовольствием послушаю и основы.
– Дело в том, что все явления мира делятся на ступени и уровни сложности. Например, понятие жизни делится на простейшую волновую, клеточную, мульти-клеточную и так далее – всего нам известно около двухсот ступеней эволюции. Так же можно выделить и ступени разумной жизни. Ты находишься на более низкой ступени, чем мы.
– Благодарю вас.
– Не так давно, – невозмутимо продолжала Женщина, – эта планета стала плацдармом для столкновения двух цивилизаций довольно высокого уровня. Примерно такого же порядка, как и мы, но совершенно иной формы.
– Столкновения? – переспросил я. – Это была война?
– Почему война? Не нужно упрощать явления высшего порядка. Твои примитивные сравнения все равно не дадут полной ясности. Посуди сам: если два человека разжигают возле муравейника костер и на муравьев летят искры – это война?
– Вы неплохо знаете земную флору, – заметил я.
– Я хорошо знаю все подведомственные территории, – ответила Женщина.
– Верю. Но что насчет аэроидов?
– Они просто последствия взаимодействия двух цивилизаций. По своей сути аэроиды – одна из форм искусственной самоизменяемой жизни. После окончания контакта они были не очень тщательно ликвидированы, и их жизнь продолжилась по всем законам прогрессивной эволюции.
– Не очень тщательно ликвидированы… – повторил я. – Выходит, катастрофа на планете – это
– Не уверена, что это стоит считать катастрофой…
– Ничего себе! – проговорил я, чувствуя холодок на спине. – Стерли целый мир, словно пол после праздника подмели. И это вы называете высшим порядком?
– Никто не имел умысла кого-то уничтожать. Не думаю, что они вообще заметили, что на планете существует организованная жизнь.
– Как же можно не заметить жизни? – вскричал я.
– А разве люди замечают муравьев, когда прокладывают магистрали?
– Ах, муравьев?.. Еще раз спасибо.
– Итак, планета была очищена. Мы взялись готовить ее к повторному заселению, но не знали, что часть следов не уничтожена. Поэтому на одном из континентов и сохранилась местная разумная жизнь…
– Постойте и простите, что я опять ничего не понимаю. Как вы начали готовить планету к заселению? И какая связь между всем этим?
– Прежде всего мы восстановили низшие формы жизни – микроорганизмы, растения, животных…
– И создал Бог землю. И увидел он, что это хорошо… – кивнул я. – И что было потом?
– Потом мы запустили оборудование, вычищающее остатки высших форм жизни.
– Людей?
– Да, конечно, – последовал совершенно равнодушный ответ.
– Но зачем?!!
– Тебе ведь уже говорили про установленный распорядок. Социум должен развиваться естественно, без некорректного влияния каких-то иных культур.
– Вы так говорите, словно разводите медицинскую плесень в пробирке, – проговорил я. Однако развивать эту мысль не стал – меня и так уже сравнивали с муравьем. – И что это было за оборудование?
– То, что вы называете Холодными башнями.
– Но они уничтожают аэроиды, а вовсе не людей.
– Совершенно верно. Высшей формой на планете оказались аэроиды. Поэтому люди на одном из континентов выжили.
– Эти летающие чудища – выше людей?!
– Да, это так. Но их сложность совсем иного порядка, чем, скажем, отличие людей от бактерий. Аэроиды превосходят вас на молекулярном и волновом уровне. Этого было достаточно, чтобы оборудование переключилось на аэроиды.
– Это просто не укладывается в голове, – пробормотал я. – Мы противостоим высшей форме жизни, и она гибнет от наших примитивных ракет. Невероятно.
– Чем сложнее жизнь, тем больше она боится грубой силы.
«Ну и дела, – думал я, – Оказывается, аэроиды – не враги наши, а спасители, поскольку, что называется, принимают огонь на себя. Мы молиться на них должны. А Холодные башни – они не для защиты нашей поставлены, а для уничтожения людей. Весь мир встает с ног на голову».
Мы вышли на широкий песчаный берег. Я остановился – меня окружало множество различных предметов, разложенных на песке. Я увидел и изделия местных ремесленников, и оружие, и множество старых вещей, в том числе иглострелы. Здесь же стояли два наших истребителя. На вид – совершенно целые.