Дети Ржавчины
Шрифт:
Теперь же оказалось, что техники мало, людей еще меньше, а времени вообще нет. Я не был виноват в том, что высшие силы решили именно сейчас устроить на этой земле апокалипсис, но это не утешало.
Я опустил машину на стоянку, вылез – и вдруг увидел растерянные лица охранников.
– Там… это… – промямлил один. – Там… в общем, приехали.
Я кивнул и пошел к центру деревни. На площади стояло несколько дорогих крытых экипажей, возле них гарцевали вооруженные всадники – не меньше трех десятков.
Дверца одного из экипажей открылась,
Лучистый неловко вышел из своей кареты и остановился. Вслед за ним на свет выбрался еще какой-то человек – седой и ссутуленный, одетый почти так же богато, как и повелитель. Незнакомец перекинулся с Лучистым несколькими словами и направился ко мне.
– Здравствуй, Безымянный, – с приторным дружелюбием проговорил он, растягивая старческие губы в улыбке.
Я уже отвык от этого имени, все давно называли меня Олегом, но спорить не стал. Лишь кивнул в ответ.
– Вот, все про тебя говорят, и Лучистый тоже решил тебя проведать.
– Милости просим, – я пожал плечами.
– Подарки привез, они там, в повозках. Вино, крупу, безделушки разные. Оружие брать не стал, у тебя, говорят, и так его хватает.
– Ближе к делу, – попросил я. – У меня мало времени. Во-первых, кто ты такой?
– Да-да, конечно! Я ближайший друг Лучистого, советник и верный слуга. Может, мы и встречались раньше, но я что-то запамятовал.
– Да где уж тебе помнить простого конюха… Что надо?
– Помнится, ты предлагал, чтоб вы с Лучистым вместе командовали твоей армией. Знаешь, он решил согласиться.
– Поздно, – сказал я, развернулся и пошел прочь, удивляясь наглости землевладельца.
– Постой, постой! – раздался сзади лебезящий голос. Я не собирался останавливаться, но тут услышал конский топот. Повернулся, готовясь при необходимости быстро выхватить пистолет.
На этот раз меня догонял сам Лучистый. Два всадника сопровождали его.
– Не уходи! – землевладелец замахал руками. Я не заметил и следа той надменности, что была в нем прежде. – Давай обсудим, договоримся!
– Не договоримся, – ответил я. – Мы улетаем отсюда, нам незачем договариваться.
– Я знаю, знаю! – заверил меня Лучистый, подойдя на расстояние трех шагов. – Но может там, в другом краю, мы начнем действовать вместе?
Я снова подивился его наглости. Он разговаривал, словно ничего не произошло, словно его каратели не сожгли деревню и не пытались убить меня.
– Уже ничего не нужно, – сказал я, стараясь сохранять хладнокровие. – У нас хватает хороших командиров.
– Ну, пусть так, – с легкостью согласился он. – Но, может, ты согласишься дать несколько своих чудесных машин, чтобы переправить на Новую землю меня, мои вещи и людей? Скажи, сколько нужно заплатить.
Я хотел тут же выгнать его
– Не нужно ничего платить. Можете располагаться у нас и ждать своей очереди. Если не боитесь…
– Постой, а зачем очередь? Я же сказал, что хорошо заплачу.
Он быстро сунул мне тяжелый шелковый мешочек. Я машинально взял.
– Значит, так, – деловито проговорил он, считая, что я уже куплен. – Со мной будет восемьдесят человек и пятьдесят лошадей. Кроме того, понадобится большая машина, чтоб перевезти одежду и запасы из амбаров. Не знаю, брать ли мебель. Лучше, наверно, взять, чем потом делать новую?
– Какую еще, к черту, мебель?! – процедил я и швырнул деньги ему под ноги. – Если ты хочешь улететь, я, может, помогу и тебе, и твоим людям. Но никакой мебели и одежды ты не повезешь, даже если крестьяне пожалеют тебя и не закопают здесь же. Все твои вещи будут разделены между другими людьми. Все клинки ты так же отдашь людям. Инструменты, оружие, еда, лошади – все будет в общем распоряжении. И знай, что там тебе не позволят наращивать жир, пока другие работают на тебя. Ты будешь вместе со всеми пахать землю, валить деревья и ходить в караулы. Ты будешь жрать ровно столько, сколько заработаешь, ясно?
– Но я не могу всего этого, – с сожалением произнес Лучистый, невинно глядя мне в глаза. – Ведь меня перестанут уважать люди. Какой же я буду землевладелец, если стану выходить на поля, как простой крестьянин?
У меня мороз пошел по коже от злости. Я сжал кулаки и мысленно сосчитал до десяти.
– Если станешь хорошо работать, тебя будут уважать, – сказал я, совладав с эмоциями. – Это я тебе обещаю.
Я развернулся и быстро пошел прочь. Лучистый затрусил за мной, дергая меня за куртку, как нищий попрошайка.
– Подожди, подожди! Я действительно не могу работать со всеми, как ты не понимаешь? Давай договоримся, я дам и денег, и лошадей…
«А ведь он и в самом деле не сможет работать», – подумал я. Но и на его условия я плевать хотел. Надо было убить сразу, как только я его увидел, – не стало бы проблемы.
Он был жалок. Но это не означало, что я собирался все ему простить. Он будет наказан и поймет это, когда станет жить среди простых людей. Они тоже ничего не простят.
Я остановился так резко, что он налетел мне на спину.
– Ну, ты передумал? – с надеждой вопросил Лучистый.
– Нет, и не надейся. Сдавайте ваше барахло на склад, охрана покажет, куда все везти. Потом можете расселяться по домам. И не вздумай в одиночку занимать целый дом. Тут и без вас скоро будет столпотворение. Если не согласен – проваливай обратно, на свою заставу…
– Я согласен, согласен… – залопотал Лучистый, доверительно взяв меня за руки. Я тут же отдернул их. – Но там, на другой земле, мы еще поговорим об этом, ладно?
– Если только заикнешься, закопаю вниз головой, как ты это делал, – откровенно предупредил я.