Дети страха и другие ужасные истории
Шрифт:
– Кто же у тебя пропал?
Река искрилась. Народ смеялся. Тинтин был невыносим.
– У меня было три брата, – гробовым голосом сообщила Нинка. – Их увел человек в черной шляпе.
– Чего, так прям пришел и увел? – хохотнул Тинтин. – Они дураки, что ли?
Нинка молча смотрела на Тинтина. Он еще немного посмеялся, а потом скис.
– Дурак тот, кто думает, что от судьбы можно уйти, – изрекла Нинка.
– А чего не так-то? – не понимал Тинтин. – Он в дверь, а ты закрылся и не выходишь.
– От него нельзя закрыться. Это происходит ночью, когда все
Это простое сообщение вызвало у Тинтина бурю радости. Он коротко хохотнул, заваливаясь назад. Но совсем упасть ему не дал корень. Тинтин напоролся на него, поморщился и выпрямился.
– Да ладно! – выдал он.
– Я не предлагаю тебе верить или нет. – Скучно, скучно. Как же Нинке было скучно.
Тинтин поерзал попой по земле, удобней устраиваясь, разрешил:
– Ну ладно, расскажи, как все было.
Нинка снова посмотрела на реку, на блеск ряби, на прыгающие по воде тела.
– Рассказать? Рассказать я могу. Что только потом с тобой будет?
– Нормально будет. – Тинтин вытер грязную ладонь и коленку, оставив грязный след. – Не тяни.
Нинка прикрыла глаза.
– Смотри, – заговорила, словно через силу. – Есть такое поверье, что если кто-то сделал нож и продал его, то нож теперь полностью принадлежит его хозяину. И если такой нож потом у него украсть, то на вора перейдут все болезни и несчастья хозяина. Раньше так специально делали – брали нож убитого и дарили его врагу. Через месяц враг умирал в мучениях.
– Это ты к чему? – Голос Тинтина подохрип. Боль в спине от встречи с корнем дала о себе знать.
– Так же бывает с рассказами. Пока не знаешь, все хорошо. Но если тебе его рассказывают, он становится твоим, со всем своим проклятьем.
С косой кашлянула и отвернулась к реке. Да, ей лучше идти туда.
Тинтин смотрел, не мигая.
– Справимся. Начинай.
А вот у него ничего с лицом не происходило. Он просто ждал. Храбрый какой!
И Нинка начала.
– Моя семья жила в одном старом доме. Он был старый, все двери и ставни скрипели, а на втором этаже было слышно, что происходило на первом. Они там совсем недолго прожили, когда старший сын рассказал, что слышит по ночам музыку. Словно кто-то стоит под окном и играет. И эта музыка зовет его к себе. Никто ему не поверил. Семья легла спать. Среди ночи проснулся старший сын. Что-то позвало его к окну. Он подошел, посмотрел на пустое поле перед домом. Он был уверен, что там кто-то есть, хоть никого и не видел. Утром семья проснулась, а старшего сына и след простыл.
Тинтин хихикнул.
– Как же они узнали, что он подходил к окну, если он пропал? Рассказывать-то было некому.
Нинка легко улыбнулась. Как скучно делать паузы в тех местах, где заранее знаешь, что произойдет. Но это всегда действовало безотказно. Можно было немножко понаслаждаться превосходством.
– Вот когда у тебя начнут пропадать родственники, тогда и узнаешь, можно ли рассказать, что было ночью, или нет.
– Когда пропадают родственники, значит, их надо искать на кладбище, – проявил свои знания Тинтин, но все-таки вовремя заметил, что Нинка его не
– Дальше? – не меняя интонации, продолжила Нинка. – Его долго искали, но не нашли. И вот через какое-то время средний сын стал рассказывать, что слышит музыку. Родители заперли все окна и двери, сели сторожить, но не выдержали и уснули. Уснули и пропустили, как средний сын встал, разбуженный музыкой, и подошел к окну. На поляне никого не было. Утром среднего сына в кровати не нашли. И снова принялись его искать. Но ни следов, ни свидетелей.
– А чего они так босиком и уходили?
– Нет, пропадали их вещи – обувь, штаны с рубашками, кепки.
– А драгоценности? Может, они еще деньги притыривали? Вы проверяли?
Тинтин издевался, старательно пряча улыбку. Но лицо, плечи, спина – все ходило ходуном, выдавая повышенную радость.
– Меня тогда еще не было, – холодно произнесла Нинка, и Тинтин немного подзавис.
– А откуда же ты?… – начал он и вместо слов пошевелил рукой. Тонкое запястье. Широкая ладонь с узловатыми пальцами. Они были длинными и, наверное, сильными. Еще и выгибались странно. Удивительная рука. Нинка потянула воздух, заставив Тинтина собрать свои конечности.
– Младший сын очень боялся, что тоже исчезнет, поэтому лег спать вместе с папой и мамой. Все крепко уснули. Среди ночи тихая музыка разбудила мальчика. Он открыл глаза и сразу повернул голову к окну. За ним не было видно поля. Там стоял человек с черными глазами и смотрел на мальчика. Когда родители проснулись, сына в кровати не оказалось. Кинулись они искать – а ночью как раз снег выпал – и увидели, что от окна к темному лесу ведут четыре пары следов.
– Это, значит, три брата и неизвестный? – загнул свои чертовы пальцы Тинтин – мизинец, безымянный, средний, указательный. – Четыре пары?
– А дело зимой было, да? – неожиданно встряла с косой. Про нее все уже забыли, а она сидела, слушала. – Ты говорила, у них кепки были. Как же кепки – зимой?
Тинтин посмотрел на свои согнутые пальцы, на оттопыренный большой.
– Во история! – развернул он руку, поднимая большой палец вверх. – Треш.
– А через год у родителей родилась дочка, – Нинка пропустила все вопросы и восторги. Аплодисменты, гонорары и поцелуи – потом. – И перестали они думать о своих сыновьях.
– Ты что, та самая дочка? – Тинтин развернул вспотевшую от стараний ладонь и теперь равнодушно чесал ее.
– Все знают, что у меня были братья, но сейчас они не с нами, – призналась Нинка.
– А они у тебя были? – подалась вперед с косой. Вот кто просил ее лезть? Никто же не звал. Шла бы уже купаться.
– Да! Сначала пропал старший брат, потом средний, потом младший. И тогда родилась я.
С косой недовольно поерзала на полотенце, покосилась на Тинтина. Среди общей тишины особенно стали слышны крики на реке. Было странно, что не холодно и что не ночь. Ведь такие истории обычно слушаешь в сыром подвале или за полночь.