Дети Великой Реки
Шрифт:
– Старик сегодня не в духе, – заметил Йэн.
– Это из-за меня, – призналась Хизи.
Йэн покачал головой.
– Зря он на тебя надулся. Мог бы понять!..
– Нет, – не согласилась Хизи. – Ему не понять. Никто не в силах понять!
– Может быть, я попытаюсь? – участливо предложил Йэн. – Если ты, конечно, захочешь мне рассказать.
Хизи взглянула в добрые глаза Йэна.
– Мне не о чем рассказывать, – сказала она извиняющимся тоном. – Просто… бывало ли с тобой, например, что жизнь вдруг оказывалась совсем не такой, какой ты ее себе
Йэн задумчиво помолчал, поглаживая подбородок.
– Нет, – сказал он наконец, – я всегда имел верное представление о своей жизни. Бывали, правда, и сюрпризы – иногда приятные, иногда не очень, но я себя хорошо знал.
– Счастливый, – вздохнула Хизи. – Но когда ты растешь во дворце, ничего нельзя знать наверняка. Любой может предать тебя, и никогда не известно, как сложатся обстоятельства. Тебе кажется, что ты знаешь нечто такое, и вдруг… – Она осеклась. – Прости, Йэн. Ты так добр, что слушаешь меня, но мне это не поможет, а тебе потом будет тяжело.
– Не настолько ведь, как тебе, – сказал Йэн.
– Моя жизнь как Река, – продолжала Хизи. – Она течет от верховья к устью, и ее нельзя повернуть. Мне почему-то представлялось, что я всегда буду ребенком, всегда буду прятаться в дворцовых закоулках, где никто не видит меня – как, например, здесь, в этой библиотеке.
Йэн сел за стол напротив Хизи.
– Когда я был мальчишкой, мне хотелось стать таким, как мой отец, хотелось быть старше своих лет. Мне не терпелось вырасти, стать капитаном торгового судна, чтобы совершить путешествие вверх по реке и посмотреть на мир. Но ты совсем другая. Тебе всегда хотелось быть только собой, а я хотел стать кем-то иным.
Йэн помолчал.
– Мой отец настоятельно советовал мне работать для жрецов. Я пробовал отшутиться, но он всерьез уговаривал меня стать архитектором и прославиться постройкой какой-нибудь усыпальницы. «Не надо становиться, как я, моряком, – говорил отец, – ты создан для лучшей доли».
Хизи покачала головой.
– Мне всегда говорили определенно, кем я буду. Меня не ставили перед выбором, но я, к сожалению, этого не понимала.
Хизи попыталась улыбнуться.
– Хотелось бы мне познакомиться с твоим отцом. Я думаю, он бы мне понравился.
– Несомненно, – заверил ее Йэн. – Когда-нибудь, возможно, вы и познакомитесь.
– Не знаю, – с сомнением протянула Хизи и вдруг просияла: – Когда я стану взрослой и буду жить, как вся семья, вместе с отцом, тогда мне позволят покидать дворец… Как бы мне хотелось покататься на лодке!
– Что ж, – хмыкнул Йэн, – я кое-что в этом понимаю. Но в твоем распоряжении будет королевская барка. Утлые торговые суденышки не для тебя.
– Да, – смущенно согласилась Хизи. – Но королевские барки никогда не ходят вверх по Реке, и на них не доплыть ни до менгов, ни до других чудесных земель. Я, не в пример тебе, завидую твоему отцу.
Йэн пожал плечами.
– Возможно, и так. Но когда-нибудь…
Хизи покачала головой.
– Нет. Это глупая мысль. Знатные не плавают на торговых
Йэн чуть тронул пальцем поверхность стола.
– Нет конечно же… И все же, если ты мечтаешь об этом…
Хизи предостерегающе подняла руку.
– Ты и не представляешь даже, насколько я устала мечтать.
Йэн понимающе кивнул.
– Я все-таки верю, что ты найдешь свое счастье. И если ты хочешь говорить со мной об этом, я охотно буду слушать тебя. И никому не пересказывать наши беседы. – Юноша усмехнулся. – И не только потому, что слова твои должны храниться в секрете. Ты здесь – единственная моя знакомая. Прочие меня не замечают.
– У тебя нет друзей среди архитекторов?
– Нет. – Йэн вздохнул. – Их трудно расположить к себе. Все они прожили во дворце по нескольку лет и воображают себя особами Королевской Крови. Держатся они очень надменно. Вот когда я проживу здесь год-другой, они, возможно, удостоят меня своим вниманием.
– Это плохо, – сказала Хизи.
– Не так уж и плохо, – возразил Йэн. – Изредка я навещаю своего отца.
– Он для тебя то же, что для меня Тзэм и Квэй. Они – мои единственные друзья.
– Тзэм – это тот самый верзила?
– Да. Он наполовину великан. Мой отец приказал его матери выйти замуж за одного из королевских стражников. Ему было интересно, что из этого получится.
– Понятно, – сказал Йэн. – А кто такой этот Вез? Это тот самый юноша, который приходил сюда утром и из-за которого старик сделал тебе выговор? Он твой друг?
Хизи фыркнула и покачала головой:
– Нет, он ухаживает за мной. Такие обычно не бывают друзьями.
– Стыдись, – сказал Йэн. – Какое тебе удовольствие в ухаживании, если юноша не по нраву!
– Никакого, – согласилась Хизи.
– Ладно, – кашлянул Йэн. – Я должен вернуться к своим делам. Но… ты меня порадуешь, если будешь считать своим другом.
– Спасибо, – удивленно согласилась Хизи, не зная, что еще на это можно сказать.
Йэн кивнул и заторопился прочь.
Хизи вновь взялась за составление примечаний к указателю, хотя делала это довольно рассеянно. Ей казалось странным, что друзьями ее могут быть только те, кто не связан с ней родством.
III
БРАТЕЦ КОНЬ
Деревья незаметно сменились кустарниками, кустарники – травами. В течение нескольких дней вокруг расстилались степи, но в одно прекрасное утро Перкар обнаружил, что их обступает пустыня. Пустыня была куда враждебнее, чем степь. Пески подбирались иногда к самой воде, но чаще всего Реку отгораживал от них густой заслон из ив, тополей, дубов и бамбука. Но сейчас они проплывали вдоль ряда олив, сквозь которые легко просматривались бескрайние дали. Раскаленные пески казались Перкару еще более прожорливыми и ненасытными, чем Река. Наверное, бог Реки и бог Пустыни смертельно ненавидели друг друга, раздумывал Перкар, или, напротив, они были союзниками? Или, возможно, двумя явлениями единой сущности, как Охотница и Карак?