Дети зимы
Шрифт:
Логика, впрочем, не смогла успокоить воображение, которое подсказывало, что туннель вот-вот швырнет его в вертикальную бездонную пропасть.
На благо будущего его племени, логика оказалась права: туннель постепенно стал горизонтальным. Горилла замедлил скольжение и остановился. Он осторожно поднялся на ноги, нагибаясь и растопырив руки в стороны, чтобы удержать равновесие на льду. Туннель был высотой около пяти футов, его наполняло прозрачное свечение. Горилла двинулся по направлению к источнику необычного света.
Вскоре он разглядел желтое сияние где-то внутри льда. Без особых
Его правая рука уперлась во что-то теплое, шевелящееся, влажное, мягкое и отвратительное. Исполненный гадливости. Горилла отдернул руку, но было уже поздно: теплое бросилось на него с бешеной яростью, тонко поскуливая. Оно было не меньше самого Гориллы и, катаясь по полу в обнимку с ним в отчаянной схватке, проявляло удивительную силу.
Скулеж перешел в вопль, сменившийся безнадежным бормотанием, когда Горилла начал побеждать. Четко послышались слова: «Гад волосатый». Горилла ослабил хватку.
— Постой! — сказал он. — Это ты, Прутик?
Существо расслабилось.
— Ой… Здравствуй, Горилла, — сказало оно.
Тюря поднимался в колокольню с ящиком инструментов под мышкой. Сегодня к вечеру, возможно завтра, он поставит на лодку паруса и приготовится выслушивать попреки соплеменников, когда «Южный Крест» не сможет сдвинуться с места. Попреки были неизбежны, и Тюря торопил день первого путешествия, чтобы скорее все осталось позади. Незачем больше понапрасну тратить время. Тюря не особенно беспокоился о том, что скажут Морг или Горилла; он даже намекнул как-то Моргу о своих плохих предчувствиях. Моргу удавалось придумывать спасительные идеи. А Горилла примет неудачу философски. Малышка, как известно, всегда благоразумна.
Больше всего он опасался высказываний Кокарды. Кокарда Тюре не нравилась. Он не мог понять, к чему она клонит. Тормоз на пути прогресса, злой язык и пораженческие настроения. Тюря догадывался, что Горилла думает то же самое, но с тех пор как Кокарда забеременела. Горилла изменил отношение к ней и теперь обращался с этой ужасной женщиной с почтением.
Тюря выбрался наверх. Хоть он не отличался чувствительностью, гигант немедленно понял, что что-то не так. Члены группы стояли кругом с мрачными лицами; даже невозможный Аякс выглядел подавленным.
Малышка кинулась к нему. Она плакала. Тюря никогда раньше не видел, чтобы она плакала, и, ставя ящик наземь и заключая Малышку в объятия, почувствовал, как в нем медленно поднимается гнев. Никто не имеет права заставлять Малышку плакать.
— Что случилось? — сурово спросил он, озираясь в поисках виновника, чтобы дать ему по носу. Аякс выглядел подходящим кандидатом.
— Ох, Вильям Чарльз… — Голос Малышки был настолько заглушен рыданиями, что тот едва узнал свое собственное имя.
— Расскажи, в чем дело. Малышка.
— Горилла… он погиб. Ловцы схватили его…
Потребовалось время, чтобы эти слова дошли до медлительного сознания
— Где?
— Снаружи, наверху.
Тюря выпустил девушку и тяжелыми шагами направился к лестнице.
— Не ходи! — крикнула Малышка. — Слишком поздно. И их там десятки!
Тюря остановился в нерешительности. Взглянул на Кокарду.
— Ему конец, — кивнула она с притворным сожалением.
— Он умер как настоящий мужчина, — тщательно подбирая слова, сказал Аякс. — Не одного ловца он прихватил с собой. Не повезло ему. Вообще… его голос неуверенно затих.
— Но, в конце концов, на нем свет клином не сошелся, — подсказала Кокарда.
— Он хотел, чтобы мы продолжали его дело, — добавил Аякс.
— По-моему, вы просто не понимаете, что Горилла значил для нашего племени… — Малышка старалась сдерживаться.
— Ну, сейчас уже нет проку вдаваться во все это, так ведь? — Аякс оживился. — Он бы не хотел, чтобы мы махнули на себя рукой только потому, что его нет больше с нами. О нет. Он был очень высокого мнения о нас. В память о нем мы будем продолжать хорошо работать. Кокарда, может, тебе пора готовить ленч? Как продвигается строительство лодки. Тюря?
— Но ведь только что умер Горилла, — удивился великан.
— Да, да… Конечно, мы все очень о нем горюем. Но работа облегчит наше горе.
— Ленч может приготовить Малышка, — сказала Кокарда. — Я не очень хорошо себя чувствую. От готовки меня тошнит.
— Ты должна преодолеть это. Кокарда, — заявил Аякс. — Малышка нужна на постройке лодки.
— Но ведь… совсем недавно ты говорил, что мне нужен доктор, — жалобно возразила Кокарда.
— Я так говорил? Ну, может, и нужен, когда лодка будет закончена. Может быть, тогда мы об этом подумаем. Но не сейчас. Сейчас ты можешь заняться ленчем. Тюря и Малышка продолжат работу над лодкой, а завтра, возможно, мы ее уже испытаем.
— Но…
— Достаточно. Ну, а где остальные? Прутик и Морг. Где они?
— Внизу, в туннелях, — обиженно ответила Кокарда.
— Сходи приведи их. Тюря. За ленчем мы сможем обсудить будущее нашего племени.
Ошеломленный темпом развития событий. Тюря направился к спуску в туннели. Неожиданно он остановился.
— Они идут, я их слышу, — объявил он.
Массивная дубовая дверь, лежащая у подножия лестницы, загудела под ударами шагов. Тюря вгляделся в идущих и обернулся к остальным. Он собрался было что-то сказать, но вместо этого начал хохотать, да так, что помещение колокольни отдалось эхом на трубные звуки слоноподобного веселья. Пораженные зрители уставились на него.
— Кажется, ты слишком поторопился, Аякс, — наконец сумел вымолвить Тюря.
Позади него из люка показались Горилла и Прутик.
Позже, озабоченный тем, что Морг не появился к ленчу, Горилла еще раз спустился в ледяной лабиринт. В прошлом длительное отсутствие, к чему был склонен Морг, обычно означало, что тот в одиночестве предается пьянству где-нибудь в отдаленном туннеле, — хотя в последнее время ему до некоторой степени удалось взять верх над своим влечением.
Горилла всегда опасался, что в один прекрасный день Морг так долго пролежит без памяти, что замерзнет насмерть.