Детонепробиваемая
Шрифт:
Возвращаюсь в квартиру Джесс и быстро пакую сумку. Забирая из ванной зубную щетку, отчетливо слышу звуки, которые ни с чем не спутаешь: моя подруга занимается сексом с не менее экспрессивным и не слишком деликатным мужчиной. В мире существует не так много вещей, которые сбивают с панталыку больше, чем когда слышишь, как близкий друг занимается сексом (это всего чуть-чуть менее волнительно, чем родительский секс). Но в этой симфонии шлепков, стонов и вздохов меня особенно беспокоит воспоминание о том, что Трей в городе. Меня переполняет
* * * * *
Примерно через два часа я приезжаю к Дафне и без стука захожу в боковую дверь. Сестра во фланелевой пижаме и тапочках со Снупи сидит на полу и проверяет контрольные работы, лежащие на большом пуфе.
– Эй, привет! Пиццу только что привезли! – восклицает она. – Заказала с пепперони. Надеюсь, тебя устроит?
– Конечно.
Ставлю сумку, усаживаюсь рядом с Дафной и беру листок из стопки уже проверенных работ. Автор – Аннабель Партридж, которая получила пять с плюсом и примечание «Хорошая работа» с тремя восклицательными знаками и улыбающейся рожицей.
– Погоди, – говорю я. – Это та самая Аннабель «Большая-задница-из-гетто»?
Дафна хохочет и кивает:
– Ага.
– Господи. Пятерка с плюсом при таком аморальном поведении. Это действительно аномалия, м?
– Да уж, – соглашается Дафна. Перелистывает до дна стопки и достает работу Джоша Макколла, пестрящую красными пометками, внизу которой стоит большая двойка с припиской «Ты можешь и лучше» (с одним восклицательным знаком и хмурой рожицей).
– Ее парень? – уточняю я.
– Ага, – снова подтверждает Дафна и откладывает стопку подальше. Затем откашливается и произносит:
– Послушай, Клаудия, я знаю, что ты собираешься сказать.
– Правда?
Она кивает и говорит:
– Ты не хочешь быть нашим донором яйцеклеток, да?
В ее словах и в выражении лица не читается ни желчи, ни укора. Наоборот, сестра выглядит так, будто ей меня жаль. Будто она полностью понимает мое решение и даже в некотором смысле со мной согласна.
Я наклоняюсь и обнимаю Дафну.
– Прости, – бормочу я. – Я просто… просто не могу.
– Мы так и поняли, – успокаивает она. – Все нормально, Клаудия. Правда.
– Можно я объясню?
– Это необязательно.
– Но я хочу объяснить.
– Тебе это просто кажется слишком жутким? – подсказывает она.
Я выдыхаю и тру глаза.
– Наверное, частично дело действительно в этом.
– Ты чувствуешь, что у тебя вроде как будет ребенок от Тони? – продолжает Дафна, пытаясь улыбнуться.
– Ну, может быть, – соглашаюсь я. – Где-то так.
– Знаю. Думаю, Тони тоже посещали подобные мысли. Я этого не замечала до того момента, как
– Спасибо, что сказала так обо мне, Дафна, – размягчаюсь я. – Мне очень приятно. Спасибо.
– Ну, ты ведь такая и есть, – улыбается она. – И я не считаю тебя эгоисткой за то, что ты решила нам отказать. Правда.
– Хорошо, – говорю я, чувствуя, как мне плохеет от проявленного сестрой понимания. – Но я словно бы оставляю тебя в подвешенном состоянии. И что вы планируете?
– Есть и другие варианты, – серьезнеет она. – Мы с Тони верим, что ребенок у нас обязательно будет. У нас появится малыш, который должен появиться. И как бы это не произошло, он будет правильным. Нашим. И мы будем держать его на руках и думать: «Если бы нам было легко, тебя бы у нас не было».
– Это так верно, – вздыхаю я, чувствуя невероятную гордость за сестру. Спрашиваю, думают ли они об усыновлении.
– Да, – кивает Дафна. – На этой неделе уже начали собирать сведения об агентствах по усыновлению. А моя подруга Бет недавно вернулась из Китая с очень красивой малышкой, и теперь мы присматриваемся к чудной программе под названием «Снежинка». Ты о ней слышала?
Я качаю головой.
Сестра объясняет, что по этой программе пара может усыновить эмбрион, который получается после того, как биологические родители проходят процедуру ЭКО.
– Это вроде как скандальная христианская организация, – говорит Дафна.
– Почему скандальная?
– О, понятия не имею. Наверное, потому что эти родители верят, что эмбрионы – это уже дети. Поэтому программу и называют «усыновлением», а не «донорством». Но нам с Тони плевать, как это называется.
– Ну, вариант звучит привлекательно, – соглашаюсь я. – И ты сможешь походить беременной и сама родить.
– Ага, – кивает сестра. – Отчего-то процесс вынашивания ребенка для меня важнее, чем ДНК. Поэтому мы настроены оптимистично и с нетерпением ждем, что получится.
– Я рада за вас, Дафна. Спасибо за понимание. – Я колеблюсь, зная, что слова, которые собираюсь произнести, назад не возьмешь. Но лучше, чтобы она узнала о моем решении первой.
– Что? – подталкивает Дафна.
– Ну, я просто хотела сказать, что есть и другая причина, почему я не решилась стать для тебя донором яйцеклетки.
– И что за причина?
– В общем, я думаю… думаю, что, в конце концов, не исключено, мне придется родить своего ребенка.
Сестра вытаращивается на меня с открытым ртом.