детский сад
Шрифт:
– Ага. Новенькие. Ты Максим, значит, а ты Егор.
– сказал он, перепутав.
– А, наоборот? Ну тогда местами поменяйтесь, а то у меня записано.
– Лева, давай быстрее!
– театральным шепотом крикнули ему из-за кулис.
– Ну что быстрее? Ну что я тут, так что ли? Погулять вышел?
– капризно откликнулся Лева.
– Все! Стоим так! Называю - руки подымаете! Все поняли? Это тем, кто не знает, говорю!
– посмотрел на ребят.
– Потом я скажу, проходим, садимся в первый ряд. Все, все, все… - поспешил
Егор даже заволновался немного. Все замерли и через пару мучительных минут занавес медленно стал раздваиваться. Зал был освещен и было в нем черно. Черным черно. В глаза светили прожектора над сценой, но не сильно, щадяще.
Посередине партера, ближе к сцене, на расчищенном от кресел пространстве стояли знакомый помост и трон.
Цезарь со своим Гариным были на месте, и Егор, заметив белую сидящую фигурку, вдруг ощутил желание оказаться ближе и поймать взгляд. Усилием, к которому уже начал привыкать, подавил пришедшее извне желание.
А тем временем, на сцену опять выпорхнул Лева. С микрофоном. В черной форме со звездой он напоминал звезду оперетты - скаламбурил про себя Егор.
Лева вышел перед линией бойцов на середину. Положил загудевший и тут же дисциплинированно замолкший микрофон на пол. Медленно приложил руку к звезде на груди, и зал всколыхнулся. Встал.
Лева выдержал паузу, дождавшись пока утихнут поднимающиеся откидные сиденья, а затем резко выбросил руку вперед и вверх. От всеобщего движения зал будто ахнул. Заглядевшись, Егор еле успел повторить, немного запоздав.
Белая фигурка поднялась и широким римским жестом объединила всех. Цезарь сел, и зал загремел, усаживаясь.
– Товарищи!
– Лева выдержал значительную паузу.
– И вот мы снова здесь!… На нашем, извините кто не поймет, ри-и-и-и-и-и-сталище!… - и зачастил развязно, возбужденно прохаживаясь по сцене.
– Сегодня вы увидите лучших из нас!… Бойцов!… И узнаете, кто же из них самый лучший!… Но это будет завтра! Не будем забегать вперед… А сегодня!… Сегодня из наших двадцати четырех! Останутся шесть!… Шесть из двадцати четырех!… Напомню правила!
– Лева притормозил, кокетливо вгляделся в зал.
– Двадцать четыре лучших делятся на две группы!… Сколько получается?… Правильно, милая!… Двенадцать!… И из этих двенадцати останутся трое!
Егор с интересом следил за Левиными подсчетами.
– Итак, из каждой группы останутся по трое!… Ктото из вас уже знает, что будут делать оставшиеся шестеро!… А кто не знает, тому скажу!… Узнаете завтра!!!… Итак, сегодня нас ждет сколько боев?… Ну-ка, милая?… Кто скажет?… Ну?… О да! Верно, мой друг! Блестящие способности! Восемнадцать боев сегодня! Восемнадцать!… Ну разве это не праздник?!… И это только сегодня, слава Цезарю!
Лева ринулся в другой конец сцены.
– Итак!… Красиво переходим к представлению участников!… Участников нашего ри-и-и-и-сталища!… Маэстро, прошу!
Неожиданно
Лева дождался вокала, который сразу несколько прибрали.
– И вот он первый! Ва-а-а-а-силий! А прозвище у Василия соответствующее! Василий у нас - Бы-ы-ычье Сердце-е-е!
Вспыхнул прожектор и уперся в зажмурившегося Василия, вскинувшего руку вверх - мощного детину, на голову возвышающегося над немаленьким Левой.
– Следующий! А-а-а-рсений! А-а-а-рлиный Коготь! Вот так вот! Луч переехал. После Василия Арсений выглядел зажмуренным заморышем.
– Следующий! А-а-а-а-ндрей! По прозвищу!… Воо-лчья Па-а-асть!… Скромнее, Андрюша!
И так далее. Все по фауне. Егор задумался и подключился к эфиру где-то в середине.
– А сейчас!
– орал Лева.
– Товарищи! Особое внимание! Перед нами!… Чемпион!!!… И прошлый!… И позапрошлый!… А если совсем честно!… То чемпион всех турниров!… Непревзойденный!… А-а-а-а-а-а-а-а-нто-оон!!!… Прозвище его, а вернее, я бы даже выразился, звание, вы несомненно знаете не хуже меня!… А?… Нука?… Не слышу!…
Лева выставил микрофон в зал и помогал рукой, пока из динамиков не стал доноситься отчетливый хор.
– Че-рный Ры-царь! Че-рный Ры-царь!
– И это он.
Луч перекинулся с Левы и остановился на том самом маленьком худом парнишке из «Черного взвода». Тот медленно, не закрывая глаз, под громкий гул неистовавшего зала, поднял руку вверх.
– Но!… Товарищи!… Не зря же мы сегодня здесь собрались?… Подтвердит ли Черный Рыцарь свой титул? А?
– Лева был кроток и тем эффектнее взорвался.
– А я скажу просто… Посмотрим!!! Да!!!
Прожектор подбирался все ближе, а Егору делалось все смешнее.
«Дым над водой» стелился уже раз третий или четвертый, периодически усиливаясь на знаменитом риффе.
– И вот наконец!… Те, кто здесь впервые!… Кто же они?… Ита-а-ак! Участник под номером двадцать три!… Впервые на сцене!… Его-о-о-ор!
В глаза брызнуло светом, и Егор, зажмурившись как и все, выставил вперед руку.
– Ну а сейчас мы узнаем как зовут его!… Как же тебя называть, о, не побоюсь этого слова, мастер?
Егор растерялся. Ему казалось, что нелепые прозвища раздает сам Лева. Пауза затягивалась и он ляпнул первое, что пришло в голову, после того как Макс ткнул его пальцем в бок.
– Необъятный Космос.
– сказал он в покачивающийся возле лица микрофон.
Лева растерялся, но ненадолго.
– О-о-о-о?!… Шикарное имя, товарищ!… Итак, Егоо-ор - Необъятны-ы-ый!… Косма-ас! Максим простенько и нагло поименовался Белым Рыцарем.
– Ну что же… Такова интрига!… А сейчас наши участники будут тянуть жребий! По которому, собственно, и разделятся на группы!… Итак, прошу! Жребий на сцену!