детский сад
Шрифт:
– Прислушиваемся. У меня были… Сомнения. Раньше… И я встретил того, кого сделал Цезарем. И сомнений не стало. Теперь ты - и они появились снова… Другие только.
– он опять сел прямо, подсгорбился, начал тереть виски.
– Это задача… Ее нужно решить.
– Это не задача, Игорь… Может быть решения нет… Может быть оно есть, но оно не простое. Не задачное.
– Может быть. Может быть… Я не хочу «может быть»! Мне дышать нечем в этом «может быть»!
– Игорь. Я могу тебе помочь?
– Да… Можешь.
Он порывисто опять сел на корточки перед Егором и схватил за руку.
– Пожалуйста, помоги мне! Ну пожалуйста! Егор даже растерялся.
– Но как? В чем? Что нужно сделать?
– Помоги мне… До конца! До конца пройти!
– Игорь, ты решил… То что ты решил, когда… - Егор начал путаться и испугался. Сейчас нельзя было.
– Это, то что тебе мешает, эта искра, эта маленькая… Это может та соломинка, которая и поможет! Вытащит и все решения примет, только…
Игорь встал и начал медленно отступать к двери, странно улыбаясь.
– Говори. Говори, давай.
– Ты же хочешь узнать себя, так слушай себя всего, все должно прийти в согласие. Тогда поймешь что правильно… Игорь, не надо! Ты убьешь себя!
Игорь развернулся и с размаху ударил кулаком о стену.
– Задача решена! Спасибо тебе!
– потирая ушибленный кулак.
– Вот теперь я действительно стал сильным!… А буду еще сильнее!
– Игорь, ты с ума сходишь, это безумие. Просто остановись. Не делай пока ничего!
– Все!
– вдохнул полной грудью.
– Все! Я свободен!… Прощай, Егор!
– глаза сверкали.
– Иду до конца! Все!
– улыбнулся.
– Не торопись! Ты спешишь, натягиваешь!
– крикнул Егор.
Но уже в закрывающуюся. В закрывшуюся дверь.
Я… Я виноват… Я…
Нет! Хватит!
Я не виноват! Он сам. Сам сделал выбор. Я не мог заставить. Это ведь то, чего я хочу. Чтоб никого не заставляли. Человек может понять только то, что готов понять. Не заставишь. Не всунешь себя ему!
Но что же?
Что- то произошло. Будто хрустнуло в Игоре. Эта радость отчаянная.
И теперь он захочет, чтобы хрустнуло не только у него!
От внезапного озарения Егор заметался по камере, стукаясь о стены в опять наставшей кошмарной темноте и зажимая уши руками, чтоб не слышать опять чудящегося крика.
Обессилено сел, привалясь к стене, напротив тускло очерченной двери и, уронив голову на руки, застыл.
11. Максим.
Где- то мерно капало.
Этот вначале больной и неприятный звук постепенно стал попадать в пульс. Егор, закрыв глаза, слушал уже только его.
Все - кап - кап - кап. Пройдет - кап - кап - кап. Все - кап - кап - кап. Пройдет…
Вдалеке где-то зашумело. Шум нарастал. Постепенно дробясь,
В этот раз свет вспыхнул без предупреждения, затем заскрежетала дверь. Егор зажмурился и больно укусил себя за ладонь.
– А кто это?
– зазвенел голосок.
– Это предатель, мой Цезарь.
– голос теперь уже не Игоря.
Предатель? А кто он? Егор, не дожидаясь, поднял голову, щурясь.
– Егор? Это же Егор!
– Это предатель, мой Цезарь.
Помимо этих двоих, в камере были еще. Максим и эти, как же их, Рыцарь с Пантерой.
Все глядели на него. Егор так и остался сидеть на месте, только к стенке привалился. Тоже смотрел.
– А что он… сделал?
– Он предал тебя! Он предал всех!
Марагон говорил неспокойно, накручивая себя.
– Это… Точно?
А Цезарь говорил жалко и неуверенно. И Егору очень захотелось спасти этого мальчика.
– Да, мой Цезарь!
Марагон подошел ближе, веки у него подергивались, а глаза все о чем-то будто просили. Он повернул голову к Цезарю.
– Мы тут поймали одного хорька!
К Егору.
– Такое имя «Стив» тебе ничего не говорит?
Егор вздрогнул на имени.
– А имя «Стас»? А другое? Знаешь!… Они здесь! И скоро все будут здесь! С нами!
Веки дергались все сильнее. Он будто заставлял себя произносить каждую фразу.
– Это имена заговорщиков, мой Цезарь! Мы взяли их! И они рассказали зачем он здесь! И он!
– показал рукой на Максима, тот посмотрел непонимающе.
– Их целью было все разрушить! То, что мы строим! Придти и разрушить!
– Но…
– Хватит ломать комедию.
– устало сказал Егор.
– Если себя не жалко, то его хоть пожалей…
– Пожалей!
– Марагон нервно хохотнул.
– Нет! Все! С жалостью мы закончили! Теперь только целесообразность!… Ты веришь мне, Цезарь?
– спросил, не оборачиваясь, продолжая щуриться на Егора.
– Ну… Да…
Резко обернулся.
– Веришь?
– Да… Если ты говоришь… Раз все так… Но… Максим? Максим - это правда?
Максим, по-собачьи смотревший на Цезаря, повернулся к Егору, будто пытаясь что-то вспомнить. Опять на Цезаря.
– Нет, мой Цезарь… То есть… Я нет! Нет! Я не хочу! Не могу!
Так жутко было видеть этого гордого красавца таким, что Егор не выдержал, хоть и знал что бесполезно.
– Макс! Макс!
– позвал он.
– Ты вспомни. Вспомни меня! Ты помнишь? Меня! Как мы… А ребят? Ребят помнишь?
– Но… - начал Цезарь, Марагон жестом остановил его.
– Подожди. Посмотрим. Сейчас посмотрим!
Максим опять вопросительно глядел, не понимая чего от него хотят. Цезарь кивнул ему.
– Ну скажи.