Детство Регины (сборник)

Снегирев Влад

— Она справилась, — спокойно сказал Маркус, усаживаясь на лавку.

Регина поставила посох рядом с собой, ощущая странное спокойствие.

— Я бы не справилась без твоих уроков, — тихо произнесла она, глядя на Маркуса.

— Уроки — это только половина дела, — ответил он. — Главное — твоя воля. И она была сильнее, чем я думал.

В этот момент из-за печки выбрался Жека, с любопытством разглядывая посох.

— Эх, ну теперь ты у нас великий маг, да? — спросил он с усмешкой, прищурив свои блестящие глазки.

—

Пока что только начинающий, — отозвалась Регина, не скрывая легкой улыбки.

— Маг, говоришь, — буркнул домовой, запрыгивая на стол. — А кашу сварить с помощью магии сумеешь?

Бабушка обернулась, строго оглядев Жеку.

— Каша варится без магии. Но с ней, возможно, чище на кухне будет.

Домовой закашлялся, словно его укололи в самое сердце, и снова спрятался за печкой.

— Регина, — подал голос Маркус, смотря на ученицу. — Посох — это больше, чем инструмент. Он часть пути. Готова ли ты использовать его, когда придет время?

— Да, — уверенно ответила она, чувствуя, как где-то глубоко внутри звенит новая сила. — Я больше ничего не боюсь.

— Вот и хорошо, — кивнул Маркус.

Разговор зашел о повседневных делах, о новых травах, которые нашла бабушка, и о том, как Жека пытается тайком варить зелья. Но где-то за этим легким разговором, в каждом взгляде и жесте, чувствовалась связь, созданная испытанием.

Посох тихо стоял у стены, словно вписываясь в новый дом. Но этот вечер, наполненный смехом, теплом и новыми надеждами, уже нес в себе семена будущих неожиданностей.

На пороге новой жизни

Сквозь переплетение ветвей старого дуба проглядывало бледное утреннее солнце, лениво растягиваясь по земле полосками янтарного света. Воздух еще хранил прохладу ночи, смешанную с ароматом трав и влажного мха. Регина стояла у окна, разглядывая знакомый лес, где каждая тропинка, каждое дерево были ей как старые друзья.

Ее мысли метались, словно легкие облака над горизонтом. Она вспоминала первое знакомство с магом Маркусом — его строгий взгляд, полные загадок слова и манера говорить так, будто каждое слово заключало в себе многовековую мудрость. Сначала он пугал ее своей отстраненностью, но со временем его уроки стали той прочной нитью, которая связала ее с чем-то великим и невидимым, но ощутимым.

За окном просыпался день. Первые птицы начинали свою утреннюю песню, которая звучала как древнее заклинание пробуждения. Легкий ветер шевелил листья на старом вязе, что рос сразу за крыльцом, — и казалось, будто сам воздух настраивается на особый ритм этого утра.

Регина глубоко вдохнула. Запахи смешивались — корица от вчерашних пирогов, сушеные травы, что развешаны вдоль стен, легкий дымок от печи, где еще тлеют угли с прошлой ночи. И особый запах дома — тот, что невозможно описать словами, но который всегда можно узнать.

Но сегодня все было иначе.

Воздух казался особенно плотным, наполненным предчувствием перемен. Регина чувствовала: ее детство наполненное магией леса, мудростью бабушки, загадочными уроками Маркуса, таинственными шепотом домового и мудрыми намеками Серого Волка, — заканчивается. Не резко и болезненно — а как мягкий выдох после долгого вдоха.

Домовой Жека уже суетился у ее двери, беспрестанно ворча:

— Пора вставать, барышня! Бабка зовет, а ты все на свет смотришь, будто он тебе что-то скажет.

Регина улыбнулась, не отрывая взгляда от леса.

— Может, и скажет, — задумчиво ответила она.

На кухне, с распахнутыми окнами, бабушка Марта замешивала тесто на пироги. Ее руки двигались уверенно и размеренно, а взгляд, хотя и прикованный к работе, казалось, смотрел куда-то вдаль. Волк лежал у двери, лениво щурясь на свет, время от времени приподнимая ухо, как будто ловя невидимые звуки.

— Тебя ждет твой учитель, внучка, — наконец сказала Марта, не поднимая глаз. — Ты готова?

Регина повернулась к бабушке, в ее взгляде смешались грусть и решимость.

— Да, я готова.

У опушки леса, — там, где утренние тени сменялись яркими бликами солнца, стоял Маркус. Его фигура, одетая в простой темный плащ, казалась частью природы — настолько гармонично он вписывался в окружающий пейзаж. Он встретил ее легкой улыбкой, в которой не было ни тени сожаления.

— Регина, — начал он, его голос звучал как шелест листвы, — наш путь завершается, но твой — только начинается.

Она кивнула, опуская глаза. Вопросы рождались в ее голове, но ни один не находил нужных слов, чтобы прозвучать.

— Знаешь, чему я научил тебя больше всего? — продолжил Маркус, слегка склонив голову. — Искусству видеть. Видеть не глазами, а сердцем, разумом и тем, что не поддается объяснению. Восточная мудрость гласит: «Перед тем, как стать океаном, вода должна быть ручьем». Ты была ручьем, Регина. Теперь пришла очередь становиться океаном.

Из складок своего старинного плаща — цвета полуночного неба с еле заметной вышивкой серебряными нитями — он достал небольшой амулет. Нефритовый, с еле видимыми резными линиями, что складывались в древние символы.

— Возьми. Это не магический артефакт, как ты, возможно, подумала, — сказал он с легкой усмешкой. — Это напоминание. Напоминание того, что сила всегда будет внутри тебя.

Амулет легко скользнул Регине в ладонь. Холодный вначале, он быстро становился теплым — словно впитывал ее энергию, ее память, ее силу.

— Магия — это не только знание заклинаний, — продолжил Маркус. — Это умение слышать тишину между словами. Видеть свет в тени. Чувствовать поток энергии там, где другие видят только пустоту.