Детство Скарлетт
Шрифт:
— Как это под вопросом?
Элеонора пожала плечами.
— Понимаешь, здесь немного запутанные линии, а я не такой большой специалист, как старая цыганка, чтобы сказать с абсолютной точностью.
— Элеонора, Элеонора, подожди, — Скарлетт прижала своей ладошкой руку Элеоноры, — а что тебе рассказала старая цыганка? Покажи мне свою ладонь.
Элеонора разжала пальцы, и Скарлетт посмотрела на розовые линии на ладони Элеоноры.
— Это линия жизни? — Скарлетт подушечкой
— Да, — немного грустно произнесла Элеонора.
— А почему она у тебя такая короткая? Даже у меня она длиннее.
— Короткая? Ну что ж, короткая, зато сильная, — сказала Элеонора и грустно улыбнулась. — А у тебя, Скарлетт, эта линия длинная и глубокая. Ты будешь жить долго, а я буду жить мало, поэтому я и спешу, спешу взять от жизни все, что мне предначертано.
— Элеонора, я хочу, чтобы ты жила долго, чтобы мы с тобой были подругами и еще много раз встретились.
— Я бы тоже этого хотела, Скарлетт, но от своей судьбы не уйдешь.
— Элеонора, а если уехать куда-нибудь далеко-далеко, в чужедальние края, можно тогда избежать судьбы?
— Нет, Скарлетт, — покачала головой Элеонора, — от своей судьбы уйти еще никому не удавалось. Ведь для меня твоя родина — это же чужедальние края, и я приехала сюда в надежде избежать судьбы. Но пока, дорогая, это мне не удается и все идет так, как написано на моей ладони.
— А что тебе еще сказала старая цыганка? Элеонора, расскажи.
— Нет, Скарлетт, знать тебе это не стоит, к тому же уже почти все сбылось, что предсказывала старуха. А ты будешь счастлива, будешь очень и очень счастлива. Конечно, не все время, но ты испытаешь счастье во всей его полноте.
— Спасибо тебе, Элеонора.
Та заулыбалась и вновь прижала ее к себе.
Она прижала девочку так, как будто бы Скарлетт была дочерью Элеоноры.
— Знаешь что? Возможно мы никогда с тобой и не встретимся.
— Почему? — поинтересовалась Скарлетт и взглянула в лицо Элеоноры.
Та немного смущенно улыбнулась.
— По-моему, наши судьбы с тобой пересекаются всего один раз и только здесь, в поместье моей сестры. Поэтому, дорогая, я хочу тебе сделать маленький подарок, чтобы ты всегда вспоминала обо мне, вспоминала об Элеоноре.
Женщина сняла с мизинца маленький изящный золотой перстенек с изящным зеленоватым изумрудом, повертела его в пальцах и неспеша, взяв руку Скарлетт, надела колечко на ее безымянный палец.
— Ой! — воскликнула Скарлетт, — ведь я еще никогда не носила подобных украшений.
— Ну что ж, пусть это будет для тебя неожиданным подарком. Ведь все когда-нибудь случается в первый раз: в первый раз
— Об одном поцелуе?
— Да, дорогая, о первом, робком и неумелом поцелуе ты будешь помнить всю свою жизнь. Конечно, потом у тебя еще будут тысячи поцелуев, но о них ты забудешь, ты будешь помнить только первый.
— А последний? — вдруг задала совершенно не детский вопрос Скарлетт.
— Последний?.. — и Элеонора побледнела. — Думаю, о последнем поцелуе не знает никто.
— Почему?
— Со временем, маленькая, ты все поймешь.
Скарлетт рассматривала свой безымянный палец, украшенный перстнем.
Зеленоватый изумруд сверкал всеми цветами радуги и переливался.
Скарлетт не могла оторвать взора от своей руки. Она уже напрочь забыла обо всем, что ей нагадала Элеонора. Она не отрываясь смотрела на руку, любуясь украшением.
— Тебе нравится мой подарок?
— Конечно, Элеонора, и если у меня кто-нибудь спросит, откуда это колечко…
— Если спросит, то ты скажи совершенно честно, что тебе его подарила одна очень несчастная женщина.
— А разве ты несчастная, Элеонора?
— Трудно сказать, Скарлетт, счастлива я или нет. Но в общем, если быть честной, то я хотела бы прожить свою жизнь совсем по-другому, совсем не так, как я вижу. Я хотела бы, чтобы все сложилось совсем по-иному, чтобы у меня была счастливая семья, была дочь, такая как ты, был сын. Но ничего этого у меня нет.
— Элеонора, не расстраивайся, ведь ты еще так молода и можешь родить ребенка, — Скарлетт смутилась, произнеся эти слова.
А Элеонора молча показала ей левую ладонь.
— Что? Зачем ты мне показываешь свою руку?
— У меня на ладони нет детей.
— Но разве по ладони можно узнать о детях? По-моему, Элеонора, это все неправда, и ты специально придумала это гадание.
— Нет, Скарлетт, ничего я не придумала. Все, что с человеком будет, написано на его ладони, а у меня, как ты сама видела, линия жизни очень короткая и заводить детей мне уже поздно.
В это время, неторопливо и изящно покачиваясь на зеркале пруда, к берегу подплыли два лебедя — черный и белый.
— Смотри, Элеонора, какие они красивые!
— Они, Скарлетт, не только красивые, но они еще и любят друг друга.
— Любят? А разве птицы могут любить? — воскликнула Скарлетт.
— Конечно же, ведь птицы как люди, они не могут жить друг без друга и любовь у них вечная — на всю жизнь. Видишь, как этот черный лебедь плавает вокруг своей возлюбленной?