Deus, ex-machina

Palpatyne Mara Jade

– Тебе нечего стесняться, – уверено сказала Персефона. – Ваши чувства… они так прекрасны. Достаточно просто видеть ваши глаза, чтобы это понять.

Смущенная Эйден спрятала лицо на плече Персефоны.

– Но ведь это… неправильно?

– Почему же? – улыбнулась Персефона. – А что правильно в этом странном мире? Разве вся жизнь Ойкумены не кажется какой-то чудовищной ошибкой? Летающие острова, непрекращающаяся война, мутации – вот что не правильно, а не ваша любовь…

Странный

звук отвлек Эйден от ее мыслей, а затем слева от нее на палубу фрегата скользнула какая-то тень. Эйден быстро достала небольшой стреломет – подарок Тристаны. Однако, ничего страшного не происходило. А затем до слуха весталки донесся новый звук, и этот звук был мирным и спокойным…

Все еще сжимая в бледных пальцах стреломет, Эйден шагнула к одному из големов. Звук доносился от него. Сперва весталка увидела серое пятно на плече стального гиганта, а лишь затем поняла, что это. На плече голема сидела Лу. Уху обнимала крыльями своего ухуенка, вылизывая серебристую шерсть сбоку его большеглазой мордочки.

И вновь тоскливо сжалось сердце Эйден – Лиза для нее всегда неотъемлемо ассоциировалась с Персефоной.

– Они очень верные животные, – говорила Перси, почесывая горло Лу. Та довольно урчала. – Никогда хозяина без приказа не покинут. Правда, их можно послать куда-нибудь с письмом – один раз это мне уже спасло жизнь. А если, не дай Творец, на тебя кто-то нападет…

«Никогда не покинут хозяина…» – Эйден чувствовала, что она вот-вот узнает что-то важное, – «но их можно послать куда-нибудь с письмом.»

Она аккуратно приподняла крыло Лу. Уху недовольно уркнула, но Лиза, узнав хозяйку, тут же принялась облизывать шершавым язычком пальцы весталки.

«Один раз это уже спасло мне жизнь…»

Еще не веря до конца, что такое возможно, Эйден приподняла лапку Лу. На миг ее обожгло разочарование – она не нашла то, что искала. Но уху, поняв, что хочет от нее Эйден, сама протянула девушке вторую лапку. К которой была привязана записка.

Почерк Персефоны был едва понятен, будто она писала левой рукой:

"Совершила аварийную посадку на один из островков. "Уху", к сожалению, вдребезги. Сама отделалась сломанной рукой и парой ребер. До свадьбы заживет.

Раз в полчаса буду зажигать магниевую вспышку. Чаще не могу – у меня мало фальшфейеров. Передайте Диту, что я его люблю!"

***

Среди охватившего корабль ликования радость Трис и Эйден осталась незамеченной. К немалому удивлению последних – как и всем влюбленным, им казалось, что весь мир обратит внимание на их чувства. Но этого не произошло – все восприняли случившееся как должное, словно давным-давно этого ждали.

Впрочем, Эйден и Тристане в равной мере не было дела, кто и как оценит их союз. Время, когда они скрывали свою любовь, ушло безвозвратно. Любовь стала сильнее всех остальных чувств и побуждений.

Идиллию всеобщей радости прервал

ироничный голос капитана:

– Дамы и господа, пока вы здесь благодушествуете, фрегат дрейфует прочь от места крушения. И если вы продолжите это занятие, отыскать нужный островок станет совсем затруднительно.

Все сразу стали серьезными, особенно Эйден. Она мягко отстранилась от Тристаны, впрочем, легко коснувшись губами ее щеки, и подошла к своим рычагам. Через некоторое время массивный корпус "Неотвратимого возмездия" плавно повернул оверштаг и заложил широкий вираж.

Весь экипаж за исключением Эйден прильнул к окулярам, выискивая магниевую вспышку, но прошло полчаса, затем час – а никакой вспышки никто так и не заметил. Дит начал волноваться; его волнение передалось экипажу.

– А вдруг она без сознания? Как мы ее тогда найдем? – причитал канонир.

Эйден тоже разволновалась, но тут ей в голову пришло спасительное воспоминание.

– Как спасла жизнь?

– Очень просто. Помнишь, я рассказывала, как попала в бурю? В общем, оказалась я на крохотном островке. "Уху" был разбит вдребезги, при этом буря занесла меня бездна знает куда от маршрута, так что надежды на то, что меня найдут, не было никакой.

Тогда я решила, что, если уж пропадать, так лучше пропадать одной, а не с Лу. У меня, должно быть, было сотрясение мозга, я как-то не подумала, что уж Лу-то голодная смерть точно не грозит… Еще до того случая я имела возможность убедиться в том, насколько умные эти существа. Лу знала самые простые команды, вроде "ко мне" или "принеси" – могла принести два десятка разных предметов.

Я велела Лу улетать. У меня был брат, его звали Антей; через год он погиб на Границе. Мы с Лу бывали у него; вот я и велела ей лететь к Антею, а сама уселась в то, что осталось от кабины "Уху" и задремала.

Пока я спала, Лу успела слетать к Антею. Тот, заметив ее тревожное состояние, почувствовал, что со мной что-то не так, и пошел вслед за уху. В итоге ему пришлось взять каррак и отправиться на мои поиски, причем все это время Лу летела впереди, указывая дорогу…

Эйден подманила Лу; уху, почитавшая весталку вторым человеком в Ойкумене после Персефоны, послушно спланировала на плече Эйден.

– Можешь помочь нам найти Перси? – неуверенно спросила весталка, но Лу поняла девушку. Издав глухой мяв, уху взлетела и умчалась в направлении кормы. Через минуту Лу появилась перед фонарем кабины, словно приглашая фрегат следовать за ней.

И фрегат последовал туда, куда его вела уху. Лу то улетала вперед, становясь едва заметным пятнышком в серых сумерках Ойкумены, то возвращался к фрегату, безмолвно укоряя людей за медлительность. Вскоре прямо по курсу показался довольно крупный островок, сплошь поросший невысокими, но густыми зарослями. В этих карликовых джунглях терялись какие-то давно заброшенные руины. Более свежими элементами пейзажа были обломки аэроплана Персефоны, висящие поверх зеленого покрова островка, которые стали хорошо различимы, стоило фрегату приблизиться к островку.