Девиантное царство

Лоррейн Трейси

Оглядываясь на парня, я позволяю мягкой, благодарной улыбке тронуть уголки моих губ.

— Спасибо.

— Веди себя хорошо, принцесса. Я буду ждать.

С этим предупреждением, повисшим в воздухе, он закрывает дверь и снова оставляет меня одну.

Только на этот раз я не в темной, сырой комнате.

Не теряя времени, я мчусь вперед и включаю душ настолько горячий, насколько это возможно, прежде чем снять свою грязную, покрытую кровью школьную форму.

Только когда я обнажаюсь, я понимаю, что чего-то

еще не хватает.

Поднимая руку, я прижимаю ладонь к груди, где должно быть мое ожерелье — мое кольцо.

— Нет, — всхлипываю я, горе захлестывает меня, когда я понимаю, что потеряла часть того, что у нас с Тео было общего, несмотря на то, что я больше всего хочу забыть, что это когда-либо существовало. Это кольцо символизировало для меня больше, чем наш фиктивный брак. Это напоминало мне о паре хороших времен, которые у нас были. Потому что их было несколько.

Слеза скатывается по моей щеке, когда я оплакиваю свою потерю. Может быть, так и должно было быть всегда. Я должна была снять это, как только Круз вывел меня из отеля, и забыть, что между нами когда-либо что-то было.

Может быть, кем бы ни были эти засранцы, они оказывают мне услугу.

Моя замерзшая кожа горит и покалывает в ту секунду, когда я стою под потоком горячей воды. Рана в моем плече ужасно болит, но я использую боль, чтобы успокоиться, чтобы оставаться в здравом уме.

Я понятия не имею, где я, кто меня здесь держит и почему, но когда я подставляю лицо ручью, я забываю обо всем этом, поскольку грязь, копоть и глупые решения из прошлого, сколько бы часов ни прошло, смываются в канализацию.

Несмотря на то, что он сказал мне, что я могу не торопиться, задолго до того, как я буду готова выйти и вернуться в темную камеру, которую они, похоже, решили, что это моя комната, раздается громкий стук в дверь.

— Эмми, ты все еще там?

— Нет, — отвечаю я с ухмылкой.

— Время вышло, принцесса. Мне нужно отвести тебя обратно в твою комнату. — В его голосе немного паники, что заставляет меня ухмыльнуться.

— Ты нарушаешь правила прямо сейчас? — Я спрашиваю, как только выключаю воду.

— Если ты не хочешь, чтобы мы оба смотрели в дуло пистолета, ты поторопишь свою задницу.

— Боже, не рви на себе волосы.

— Ты даже не знаешь, есть ли они у меня, — отвечает он.

— Да, справедливое замечание, — бормочу я себе под нос, хватаю полотенце, которое висит на перекладине, и вытираюсь.

— Ты прикрыта? — Он снова кричит, прежде чем ручка поворачивается вниз, и в щель протискивается куча одежды.

— Нет, но, похоже, это тебя не останавливает.

— Я не хочу умирать сегодня так же сильно, как и ты, принцесса. А теперь одевайся.

Я делаю, как мне говорят, натягиваю спортивные штаны и толстовку с капюшоном. Я ожидала, что они будут мужскими и будут смотреться на мне массивно, но, похоже, кто бы он ни был,

он действительно приложил усилия, чтобы найти мне женскую одежду.

В ту секунду, когда он провожает меня обратно в комнату, которую я, кажется, называю домом, я жалею о своем решении намочить волосы, потому что меня быстро охватывает холод и дрожь пробегает по спине.

— Ты здесь ненадолго, — говорит он, но быстро захлопывает дверь, прежде чем я успеваю спросить, что именно он имеет в виду под этим, или откуда он вообще мог знать.

— Черт возьми! — Кричу я в тишину, хотя мое настроение быстро улучшается, когда я обнаруживаю, что меня ждет свежий поднос с настоящей едой.

Опускаясь на колени, я подношу рулет с колбасой ко рту и ем его так, словно это последнее, что я когда-либо попробую.

К тому времени, как крики из-за двери достигают моих ушей, я снова прислоняюсь спиной к стене с набитым животом, и тупая пульсация, которая отдавалась в висках с тех пор, как я проснулся, начинает ослабевать.

Наклонившись вперед, я пытаюсь разобрать, о чем они спорят, но слишком приглушенно.

Внезапно в мою сторону раздаются шаги, и дверь распахивается.

Я потрясенно ахаю, вскакивая на ноги, когда человек, стоящий передо мной, пристально смотрит на меня.

— Чего ты хочешь? — Рявкаю я, вкладывая в свой тон столько силы, сколько могу собрать. Я отказываюсь выглядеть слабой. Я отказываюсь съеживаться, когда это то, что делает большинство людей, когда им угрожает его гнев.

Луис Вульф.

Самый опасный психопат Ловелла.

Из некоторых историй, которые я слышала за эти годы — черт возьми, даже из того, чему я была свидетелем, — можно с уверенностью сказать, что его психотическая натура даже позволяет Тео побегать за своими деньгами.

Его холодные, мертвые глаза оценивают меня, пока я стою там с высоко поднятой головой.

— Что. Ты. Хочешь? — Я киплю, моя грудь вздымается, а кулаки прижаты к бокам.

Позади него происходит какое-то движение, но я не отрываю от него глаз.

В конце концов, мне на самом деле наплевать на его приспешников.

— Где твоя мать? — Спросил он. Его глубокий голос грохочет в воздухе, когда меня захлестывает недоверие.

Его брови приподнимаются, когда моя единственная реакция — начать смеяться.

— Ты, блядь, издеваешься? — Спрашиваю я между приступами смеха. — Все это потому, что ты хочешь мою мать? Господи, Луис. Я действительно думала, что у тебя есть дела поважнее.

— У меня есть, но она одно из них. У нее есть то, что мне нужно.

Я вопросительно приподнимаю бровь.

— Ты так чертовски наивна, Рэмси, — выплевывает он, оглядывая меня с ног до головы.

— Это правда? И я думаю, ты обнаружил, что на самом деле я Рэмси-Чирилло. Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты вляпался из-за этого трюка?