Девичьи грезы

Сил Сара

Глава 5

Остаток свадебного дня Харриет был безрадостным. Хотя за ужином снова было подано шампанское и из кухни доносились звуки праздника, в столовой царило тягостное молчание.

Харриет сидела за столом, чувствуя себя назойливой гостьей, злоупотребляющей добротой хозяина, и думала, сложно ли Даффу, как и ей самой, подобрать тему для нейтральной беседы. Предавался ли он раздумьям о Китти, или на уме у него была прекрасная Саманта?

— Опять принялась за старое, Харриет? — Она виновато вздрогнула при

звуках его голоса. — Ты уже порылась в прошлом и сделала массу неверных выводов. Прекрати сочинять новые сказки!

Он говорил небрежно, но у нее сложилось впечатление, что Дафф предостерегает ее, непонятно только от чего. Она почувствовала себя неуютно при мысли о том, как легко он читает ее мысли.

— Думаю, моя ошибка по поводу портрета вполне естественна… — попыталась оправдаться она. Дафф одарил ее той редкой очаровательной улыбкой, которая делала его лицо почти красивым.

— Конечно. Но не наделай новых, прошу тебя, милая!

— Возможно, я совершу еще не одну, я ведь не умею вести домашнее хозяйство, не говоря уже о замке. Просто будь со мной потерпимее. — Харриет попыталась перевести разговор на другое.

Дафф резко встал, нетерпеливо отодвинув тарелки, будто их уединение угнетало его.

— Джимси и Агнес прекрасно справляются с хозяйством, так что я не жду от тебя многого, — сухо ответил он. — Иди в гнездышко и погрейся — здесь холодно, как в чертовой морозилке. Нам бы надо есть в маленькой столовой, как я делал всегда, когда был один.

Гнездышко приветствовало Харриет своим теплом и уютом, и только тут она поняла, что ужасно замерзла в огромной, плохо протапливаемой столовой. Она свернулась калачиком на коврике около собак.

— Чувствуешь себя обманутой? — спросил вдруг Дафф, и она с удивлением посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду, говоря — обманутой?

— Ну, я всегда думал, что бракосочетание — важный день в жизни любой девушки, а у тебя не было ни традиционных безделушек, ни суеты вокруг, чтобы как-то подчеркнуть событие.

— Но ведь и свадьба была не совсем обычной, правда? — осторожно сказала она, и он тут же снова нахмурился.

— Нет. И все же мне стоило подумать кое о каких мелочах, чтобы хоть как-то привести этот день в соответствие с твоими мечтами… Харриет, — продолжал он, явно с трудом подбирая слова, — хоть наш брак и начался так странно, но это не значит, что таким он и останется навсегда. Стоит тебе отнестись ко мне более благожелательно, и жизнь наша изменится.

Он тут же понял, что обескуражил девушку — глаза ее расширились, а рот открылся от удивления, ответ ее, однако, был вполне ясным.

— Но может ли кто-нибудь вот так просто, без любви, перейти к подобным отношениям?

— Ну, мужчина точно может, — несколько грубовато просветил ее он, уже жалея, что затронул эту тему. Она была еще совсем ребенок, эта девочка, которая только что стала его женой и не имела точных представлений о тех вещах, которые, несмотря на соглашение, он мог от нее потребовать. — Лишь немногие из нас хранят обет безбрачия, так что любовь здесь не играет особой роли.

Минуту или две она сидела молча, низко опустив голову, густые волосы закрыли ее лицо, и он не мог

видеть его выражения. Умей Дафф читать мысли, он бы немало удивился, как обыденно думала она о том, что, несмотря на все уверения в платонических отношениях, муж, видимо, предупреждает ее, что может наступить день, когда инстинкты возьмут над ним верх. Большую часть своих знаний о любви и страсти Харриет почерпнула из романов, но она вовсе не была наивной. Факт, что Дафф умел отделять одно чувство от другого, мог привести ее в трепет, но никак не шокировать, так как в приюте их предупреждали, что мужские потребности отличаются от женских и их нельзя путать с более серьезными заявлениями.

Дафф сидел и смотрел на жену, не догадываясь, какие эмоции вызвали у нее его слова. Взгляд его упал на небольшое углубление у основания ее шеи, и ему неожиданно захотелось дотронуться до него, а в голову пришла шальная мысль, что было бы лучше удочерить ее, чем жениться. Но теперь было уже поздно пытаться исправить совершенное.

— Далеко живет миссис Дуайт? — вдруг спросила она.

— Нет. Она остановилась у тети, это на другом берегу озера. Она напугала тебя, да, Харриет?

— Только на мгновение, я ведь думала, что это был портрет твоей жены. Она очень красивая, правда?

— О да! Красивая и очень опасная!

— Давно она вдова? — спросила она из простого любопытства, но ответ последовал весьма лаконичный:

— Не очень. — И лишь впоследствии Харриет поняла, что муж предостерегал ее, как мог, чтобы она не влезала в это дело, но тот вечер становился для нее все более тягостным, а прекрасная Саманта казалась подходящей темой для милой беседы.

— Твоя жена была похожа на нее? — не унималась она.

— Фамильное сходство есть, — только и сказал Дафф. Тогда Харриет решила зайти с другой стороны.

— Твоя жена рисовала ее портрет. Они, должно быть, любили друг друга, так много книг и вещей подписано «Сэм» и… — Она резко оборвала свою тираду, так как Дафф неожиданно вскочил на ноги и воскликнул:

— Прекрати нести чепуху о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия! Да, моя жена рисовала портрет. Нет, кузины не обожали друг друга, и, поскольку ты уже выдумала любовника для бедной Китти и убедилась, что это не так, пусть это послужит тебе уроком не делать поспешных выводов. И пожалуйста, на будущее, не лезь в дела, которые происходили, когда ты еще в пеленках лежала, и не потакай своему гипертрофированному воображению! Ну что ж, уже одиннадцать, пора тебе в кровать. Если идешь наверх, то я пожелаю тебе спокойной ночи здесь, а потом выведу собак.

Ее больная лодыжка затекла от неудобного положения, Харриет неловко поднялась и хотела было идти, как внезапно осознала — она не знает куда.

— Ну? — нетерпеливо поторопил ее Дафф, но, заметив ее удрученный вид, добавил более мягко: — Извини, что набросился на тебя. Я на грани, но это не твоя вина, так что прости меня, скажи «спокойной ночи» и беги в кроватку.

— Я… я не знаю, куда идти.

Он нахмурился:

— Бог ты мой! Никто тебе не показал твои комнаты? Я думал, что ты, со своей страстью к исследованиям, сама это узнаешь. Ну, идем, собаки подождут.