Девочка и смерть
Шрифт:
– Господи, – простонала Лорейн и спрятала лицо в ладонях. Она могла продолжить спорить, используя аргумент, что братья, на минуточку, мужчины, а значит, для них допустимо многое, за что будет осуждена женщина, но не стала. Ей пришлось признать поражение – Кристофер ловко загнал ее в тупик. Это было унизительно.
Она сама придумала все эти возможные подозрения, потому что они ей по-своему нравились. Ей хотелось наделить простую поездку до дома в компании работника дяди каким-то скрытым смыслом. И Лорейн винила во всем свою школьную подругу, Холли, натуру романтичную и в чем-то наивную. Холли уже вовсю интересовалась противоположным полом и не
– Так что, мисс? – поторопил Кристофер. – Домой? Или поискать гостиницу? Вы уже определились с почасовыми расценками?
– Дядя уволит вас, если узнает о дурацких шуточках, – буркнула Лорейн, старательно пряча улыбку.
– Сомневаюсь, что вы поставите его в известность, – беззаботно откликнулся он.
Лорейн помотала головой. Нет, дяде Клиффорду точно не нужно знать. Эта мысль доставляла ей мстительное удовольствие.
Ей вдруг стало хорошо – в тесном темном салоне автомобиля, под стук дождя, наедине с этим человеком, далеко от дяди, утопающего в скорби и алкоголе, далеко от монстров и запутанных записей отца.
– Он приказал мне приехать за вами, – сказал Кристофер и добавил с искренним сожалением в голосе, – а по пути раздобыть ему что-нибудь выпить. Кажется, он опустошил все запасы.
Лорейн покосилась на зеркало заднего вида, где отражались только устремленные к ней темные глаза мужчины. Взгляд был нечитаемым. А ей до смерти хотелось разобрать в нем хоть какое-то выражение. Понять, что о ней думает этот человек. Как он к ней относится? Сочувствует печальной жизни бедной сиротки, о которой совершенно некому позаботиться? Сердится на вздорную девчонку с плохими манерами? Или… Варианты быстро иссякли.
Не выдумывай лишнего, – приказала себе Лорейн. Забившись в самый угол сидения, куда не падал свет, она прижала колени к груди и обняла их руками, чтобы согреться. Вряд ли Кристофер по-настоящему считает ее даже своим другом, поддерживая беседы только в рамках исполнения своих обязанностей. Забота о ней – тоже всего лишь часть его долга.
А скоро им нечем будет платить. Хороший год заканчивался. С конца весны на горизонте замаячила новая беда: средства семьи неумолимо иссякали. Дорогостоящее лечение тети Присциллы нанесло сокрушительный урон и без того шаткому положению Редгрейвов. Летом Майлз начал оплачивать съемную квартиру из собственного жалования. Дядя Клиффорд уволил почти всю прислугу, кроме Кристофера и престарелой горничной. Лорейн не раз видела, как дядя собирает по дому безделушки жены, а после увозит их на продажу. Он сказал Лорейн тоном, нетерпящим возражений, что осенью она тоже пойдет работать.
Так что в шутке Кристофера про почасовые расценки была слишком большая доля истины.
Лорейн прислонилась головой к стеклу, провожая взглядом уютный свет окон небольших кирпичных домиков на окраине города. Праздное созерцание пейзажа избавляло
– А вы бы меня сняли?
– Что, простите? – в кои-то веки ей удалось застать мужчину врасплох. Он по-настоящему удивился ее вопросу.
– Ну, если бы я была проституткой, – уточнила Лорейн, – и оказывала такие услуги? Сняли бы?
Двигатель автомобиля урчал, как задремавший зверь, а снаружи протяжно завывал ветер. Тишина в салоне резко стала особенно острой. Она задержала дыхание, ожидая вердикта. Или замечания, вполне заслуженного. Приличной девушке не подобает спрашивать о подобных вещах, даже допускать такие мысли.
– Нет, мисс, простите, – помолчав, ответил Кристофер. – Не принимайте близко к сердцу, но на мой вкус вы слишком юны.
Лорейн показалось, что он оправдывается. Она тут же одернула себя – не имеет значения. Тему лучше закрыть раз и навсегда, если она не хочет лишиться одного из немногочисленных друзей еще до того, как дворецкий покинет их из-за невозможности платить жалование. Скорее всего, осталось не так уж и долго. Разве что Лорейн и вправду начнет карьеру жрицы любви, чтобы заработать на сохранение буржуазного уклада жизни Редгрейвов.
– Ясно, – мрачно хмыкнула она. Лорейн не должна была, но все равно отчего-то чувствовала себя уязвленной.
Глава пятая.
Лорейн осмотрела полки и еще раз сверилась со своим списком, убеждаясь, что ничего не пропустила. Рабочая смена заканчивалась, и ей совсем не хотелось задерживаться сверх положенного времени, разыскивая закатившуюся куда-нибудь банку с консервированным горошком.
Ей повезло. Достойная подработка нашлась сама собой: отец Холли держал в городе бакалейную лавку. Холли помогала с ее содержанием и, заслышав, что подруга подыскивает себе место, предложила разделить с ней обязанности. Кто же от такого откажется? Холли была в восторге, что теперь они будут коротать время вместе. К несчастью, Холли была болтливой и неусидчивой, поэтому Лорейн частенько приходилось тщательно перепроверять все за ней, чтобы избежать недовольства хозяина. Временами сильно раздражала ее безответственность. И чего утруждаться? Ее дома ждали вкусный ужин и любящие родители.
Лорейн же по возвращению в особняк еще предстояло просмотреть больничные счета, прикинуть, что из тетиного добра можно продать, чтобы покрыть хоть часть долгов, «поухаживать» за дядей Клиффордом, сделать уроки и, в идеале, еще посидеть над отцовскими записями. Обычно она едва успевала выполнить свой внушительный список дел, жертвуя сном, и приезжала в школу заспанной и несчастной.
– Все-таки не понимаю… – задумчиво протянула Холли, наблюдая за тем, как подруга переставляет на место пакеты с мукой, по неведомой причине очутившиеся не в той секции подсобки. – Зачем тебе работать? Вы же так богаты.
Лорейн невесело усмехнулась ее комментарию. В школе она старалась не выделяться, но ученики все равно как-то прознали, что она живет в старинном поместье за городом. Истинное, плачевное положение Редгрейвов тщательно скрывалось. Как и диагноз тети Присциллы. По официальной версии, она покинула семью, чтобы ухаживать за немощными пожилыми родственниками в каком-то северном графстве.
– Хочу сама скопить денег на колледж, – быстро соврала Лорейн. Холли снова и снова поднимала эту тему, вынуждая повторять одну и ту же глупую ложь.