Девочка и смерть
Шрифт:
Холли поморщила курносый носик.
– Твои родственники очень странные, – заключила она. – Зажимать деньги на твое образование и при этом содержать такой дом, прислугу, водителя…
Лорейн подняла на нее глаза – так вот в чем дело. Холли, скорее всего, давно смирилась, что не получит вменяемых ответов на свои вопросы. Она жаждала разнюхать что-нибудь про дворецкого. И сейчас Лорейн предстояло очень шустро попрощаться, вылететь на улицу и запрыгнуть в машину, пока подружка под каким-нибудь невинным предлогом не увязалась за ней. Например, подбросить и ее, хотя жила Холли в двух шагах.
– По правде… – вздохнула Лорейн, – наши дела идут не
– Но…
Лорейн ввалилась на заднее сидение и хлопнула дверцей автомобиля так громко, что жители нижних этажей, должно быть, повыглядывали в окна узнать, что там стряслось.
– Быстрее, – взмолилась она вместо приветствия.
– За вами кто-то гонится? – полюбопытствовал Кристофер, но просьбу исполнил. Из-за того, что Лорейн частенько задерживалась в магазинчике допоздна, он стал приезжать за ней чаще. На дворе стоял бесснежный декабрь и темнело очень рано. Она не спорила – Лорейн жутко уставала в школе и на сменах, потому признавала, что не осилит еще и долгий путь домой.
Мимо проносились уютные небольшие домики, в окнах которых тут и там уже виднелись первые украшения к Рождеству. В особняке к нему никто не готовился. Дядя Клиффорд, кажется, не заметил, что на носу зимние праздники, а Лорейн стало дурно от одного только вида модных елочных игрушек, приобретенных тетей Присциллой. Она предпочла оставить их в коробке и обойтись совсем без праздничных атрибутов.
– У меня для вас две новости, мисс, – сказал дворецкий, – и обе плохие.
Он неотрывно смотрел на дорогу – на снежинки, кружащиеся в свете фар. И хорошо, потому что, как заключила Лорейн, вождение автомобиля не являлось сильной стороной их наемного работника. Они не раз были предельно близки к тому, чтобы попасть по пути в аварию. Впрочем, будь на его месте вечно нетрезвый дядя Клиффорд, они бы давно уже были мертвы. Лорейн задумывалась, не освоить ли ей это искусство самой, и как раз планировала попросить у Кристофера пару уроков. Это заметно упростило бы ей жизнь и сберегло нервные клетки.
– Что там?
– Гости.
– Ох, боже мой, – простонала она, без лишних уточнений догадавшись, кто именно почтил особняк своим визитом. – А что еще?
– Кухарка ушла, – отчитался дворецкий, – но я подыскал ей замену. Сейчас нужно будет кое-куда заехать. Мисссис Кулидж уже работала в вашем доме и согласилась вернуться к прежним обязанностям.
Миссис Кулидж, – повторила Лорейн про себя. Фамилия показалась ей смутно знакомой. Не та ли это древняя старушка, что некогда заботилась о них с отцом? Она едва ли помнила. В нынешних обстоятельствах Лорейн не имела возможности выбирать и ставить условия. Кристофер подсуетился очень кстати. Удивительно, что кто-то вообще согласился пойти к ним за мизерное жалование с постоянными задержками выплат. Странно, что и он сам все еще выполнял свою работу. Лорейн все больше склонялась к тому, что догадки о его темном прошлом – правда, и ему самому удобно прятаться в удаленном от цивилизации доме, остерегаясь правосудия за свои кошмарные проступки.
Они свернули с шоссе на узкую дорогу, петлявшую между деревьев. Пока дворецкий заходил в маленький покосившийся домик миссис Кулидж и помогал ей устроить сумки в багажнике, Лорейн сидела, опустив оконное стекло, и слушала звуки ночного леса. Она гадала, что таится там – в темноте? Наконец дверца приоткрылась, впуская в салон женщину настолько миниатюрную и древнюю, будто она застала еще времена королевы Виктории.
–
Лорейн не могла ответить ей тем же. Чем старше она становилась, тем туманнее были ее воспоминания о ранних годах жизни.
– Здравствуйте, миссис Кулидж, – вежливо поздоровалась она. – Спасибо, что согласились работать на нас в таких стесненных обстоятельствах…
– Не стоит, – рассмеялась пожилая леди. – Все мы лишь исполняем свой долг. Не правда ли, друг мой? – это относилось уже к дворецкому.
– Верно, миссис Кулидж, – подтвердил он, чуть нахмурившись.
– Смотрю, ты обзавелся кое-какими манерами, – сказала миссис Кулидж. – Похвально.
Лорейн отвернулась к окну. Ей не хотелось знать, откуда и насколько давно эти двое знакомы, как и взвешивать в уме странные слова старухи про долг. Ей еще предстояло пережить очередную, скорее всего, крайне неприятную встречу с ненавистным кузеном.
Майлз был в своем репертуаре. Демонстрацию омерзительного характера он начал сразу же, стоило ему завидеть Лорейн, отряхивающуюся от снега в дверях. Вся его поза транслировала подавляющее превосходство – распрямленные плечи, руки, утопающие в карманах, и зажатая в зубах сигарета. Теперь никто не запрещал ему дымить в доме. Клиффорду было плевать, а Лорейн не хватало силы духа сделать ему замечание.
– Мне тут птичка нашептала, что ты нашла работу, – протянул кузен, осматривая сестру с ног до головы, пристально, до неприличия, – но для уличной девки у тебя сомнительный товарный вид.
– И тебе добрый вечер, Майлз, – сухо ответила ему Лорейн. Она собиралась прошмыгнуть мимо него на лестницу, но кузен удержал ее за предплечье. Он наклонился, угнетая Лорейн массивами своей фигуры.
– Лучше бы торговала собой, сестрица, – понизив голос, заговорил он. – Платили бы поприличнее. Что тебе стоит? Ты меня не обманешь, тупая мелкая шлюха. Ты же спала с моим братом? Для этого заманила его тогда в лес? Отвечай!
Его прервало сердитое кашлянье миссис Кулидж, задержавшейся в дверях, чтобы понаблюдать эту некрасивую сцену. Присутствие постороннего человека окончательно сгустило краски. Задыхаясь от злости, смущения и стыда, Лорейн пулей умчалась наверх и заперлась в своей комнате.
Счета, – напомнила она себе. Уроки. Отцовские записи. Ей некогда оплакивать собственные обиды.
Лорейн просидела над бумагами много часов подряд и не планировала спускаться к ужину, но дядя Клиффорд сам явился за ней, чем скорее разочаровал ее. Она предпочла бы увидеть на пороге Кристофера с сервированным подносом, втащить его в комнату и хорошенько расспросить об обстановке в доме. Но дворецкий куда-то запропастился. А дядя Клиффорд был на удивление трезв. Он попросил Лорейн составить им с Майлзом компанию, и Лорейн стало неловко отказывать.
Также, как когда-то она умудрилась привязаться к своей одинокой комнатке в школе-пансионе, за год соседства под одной крышей Лорейн прикипела и к дяде. Он не был груб или жесток с ней, и Лорейн невольно сопереживала его глубокому горю. Он пил не от счастливой жизни и много раз пытался завязать… Да не смог, даже когда его из-за частых прогулов выкинули с работы. Он все больше сдавал и опускался на дно. Видеть его хоть сколько-то похожим на прежнего себя было приятно. Ради такого можно было потерпеть и придирки Майлза.