Девочка, испившая Луну
Шрифт:
О Буг! И вправду, что она делает?
И Ксан ласточкой вырвалась из чащи и взмыла над деревьями, молотя своими древними крыльями до того быстро, как она только могла.
Ворон едва не кукарекал от беспокойства.
– Кар-р-р! Нам пора возвращаться назад.
– Кар-р-р-р! – заявлял он каждый раз, когда Луна оборачивалась. – Будь осторожна! Ты знаешь, что камни в огне? – и вправду, это было так. Целый пласт породы изгибался от жары под зелёным лесом рекой угольков. Может, это было правдой. Луна посмотрела на карту – та знаменовала "реку Эмберс".
– Эх, -
Эта сторона леса была куда опаснее, чем та, где она прежде бродила.
– Кар-р-р! – заявил ворон, и на этот раз Луна его не поняла.
– Говори чётче, - ответила она.
Но ворон не послушался. Он носился спиралями вокруг неё, на короткое время усаживался на ветви огромной сосны. Каркал. Летал вниз. Вверх-вниз… У Луны закружилась голова.
– Что ты видишь? – спросила она, но ворон не ответил.
– Кар-р-р! – кричал он, воспарив над верхушками деревьев.
– Да что на тебя нашло! – возмутилась Луна, но ворон не ответил.
Карта вещала "деревня", которую они должны были скоро повидать, за следующим хребтом. Как кто-нибудь вообще может жить в этом кошмарном лесу?
Луна пересекла склон, рассматривая его подножие и сверяясь с картой.
Её картой.
Она сделала её.
Но как?
Понятия сейчас не имела.
– Кар-р-р, - заявил ворон. – Что-то тут происходит! – да что могло происходить? Луна всмотрелась в зелень.
Она видела застывшую в долине деревню. Она была разрушена. Остатки центрального здания, зубчатые основы некоторых домов, будто бы тут прошлись по аккуратным квадратам великаны. И деревья росли там, где прежде жили люди.
Луна миновала грязевой гейзер, к скале, к старой деревне. Центральное здание оказалось круглой, низкой башней с окнами, выпирающимися глазами наружу. Задняя часть стены отвалилась, крыша обвалилась. Но на камне были рисунки. Луна подошла к нему, приложила руку к панели.
Драконы. Драконы на скале. Большие, маленькие, средние… Люди – с колючками, со звёздами в руках, люди с родинками-полумесяцами на лбу. Луна прижала пальцы к своему собственному лбу – у неё была точно такая же родинка.
А ещё были вырезаны горы, горы с великими вершинами, и дым вздымался на свободу, облако, и драконы погружались в кратер вместе со своими скалами.
– Что это означает?
– Кар-р-р! – проговорил ворон. – Почти здесь…
– Дай мне минуту, - отмахнулась от него Луна.
Она услышала звук, похожий на шуршание бумаги.
Такой же высокий, тонкий, острый, будто тот птичий клюв.
Она подняла голову и посмотрела вверх. Ворон всё быстро наматывал петли у неё над головой, такой бесконечно быстрый, поворачивал на невообразимой скорости, и перья чёрные, и клюв чёрный, и паническое, испуганное до ужаса карканье. Он всё воспарял вверх, а потом возвращался обратно, он трепетал у неё рук, прижимался своей чернильно-чёрной головой к сгибу её локтя, словно так и надо было, так и надо!
Небо вдруг стало таким густым-густым от птиц, что заполонили его своими тяжёлыми крыльями – всех видов и всех размеров. Они превратились в огромное облако, которое то расширялось, то сжималось, и так без конца, и изгибалось и так, и сяк. Они кричали и пронзительно вскрикивали от боли и от радости, а ещё завернулись в огромную
А потом вдруг раз – и перестали быть птицами. Ведь они были сделаны из бумаги. И они привезли зеленоглазую к земле.
– Магия, - прошептала Луна. – Так вот что такое магия!
И она наконец-то поняла истинное значение этого слова.
Глава 33. В которой колдунья встречается со старым знакомцем.
Когда Ксан была маленькой девочкой, она жила в деревне в лесу. Её отец, как она ещё могла вспомнить, был резчиком. Вырезал ложек, зверушек… А мама собирала цветы и виноградные лозы, сотворяла дивные эссенции с мёдом, который находила в диких ульях на самых высоких деревьев. Она, проворная, как паучиха, поднималась на самый верх, а после спускала соты вниз в корзине на верёвке, и Ксан ловила их. Ксан пробовать не разрешали – но это всё в теории. Она всё равно пробовала, а мама спускалась вниз и целовала в медовые щёки.
Это воспоминание, преследовавшее её, ранило её сердце острыми ножами. Её родители были трудолюбивыми, бесстрашными людьми. Она не могла вспомнить их лица, но помнила ощущения, когда была рядом с ними. Запах дерева, запах опилок и пыльцы. Она помнила, как руки ложились ей на плечи, как трепали по голове, как дышала мать, утыкаясь носом в волосы Ксан. А потом они умерли. Или исчезли. Или не любили её и ушли. Ксан понятия не имела.
Учёные сказали, что обнаружили её в одиночестве в лесу.
Или это сделал один из них. Женщина с голосом из гранённого стекла. И тигриным сердцем. Это она принесла Ксан много лет назад в замок.
Ксан упёрлась крылом в дерево. Ей потребуется вечность, чтобы на такой скорости добраться до Протектората. О чём она только думала? Альбатрос был бы куда лучшим выбором. Ей пришлось бы только зафиксировать крылья, и ветер сделал бы всё остальное.
– Вопреки всему, - защебетала она своим птичьим голосом, - я сделаю всё, что могу. А потом вернусь к моей Луне. Буду там, когда проснётся её волшебство. Научу им пользоваться. Но кто знает? Может, я ошиблась. Может, её магии никогда не будет. Может, я не умру. Может…
Она бросилась к муравьям в поисках сладкого. Так мало – но голод она удовлетворила. Встряхнув перья, чтобы согреться, Ксан закрыла глаза и уснула.
Взошла луна, громадная и круглая, словно спелая ягода над верхушками деревьев. И свет её разбудил Ксан.
– Спасибо, - прошептала она, чувствуя, как лунный свет напитывал её кости и унимал боль.
– Кто там? – промолвил голос. – Предупреждаю, я вооружён!
Ксан не удержалась. Голос звучал так страшно, так потерянно. А она могла бы помочь, ведь насытилась лунным светом. Ведь если бы она просто помолчала, могла бы брать его своими крыльями, пока бы не наполнилась… Нет, наполниться трудно – она слишком пористая, - но ведь она так хорошо себя чувствовала! А внизу застыл человек, быстро перемещался из стороны в сторону, со сгорбленными плечами, и смотрел то туда, то сюда. Он был в ужасе, и Лунный свет подпитал Ксан. Она стала сострадательной. Она выпорхнула из своего укрытия и полетела к нему. Молодой мужчина. Он закричал, бросил камень, ударил Ксан в левое крыло – и она упала на землю, лишь издав писк.