Девочка, которую нельзя. Книга 2
Шрифт:
Дед откинулся в кресле, потеребил губу.
— Интересная информация. Откуда?
— Пришлось напрячь некоторых ближневосточных друзей. В наших архивах этого, естественно, нет, слишком мелкими и проходящими в своё время были сами Макковерт с Джонсом. Но зато Утешев у нас теперь — ого-го! С крышей на самом верху и таким теневым фундаментом, что не подкопаешься. Не просто так, даже зная о его дружбе с сомнительными пиндосскими фондами, мы раз за разом упираемся я в стену, за которую не пробраться. Круговая порука. Вот и Жагровские — просто одна из многочисленных ширм. И мы чуть
— Угу. — Напряжённо побарабанил Дед по столу. — Экскурс ясен. Как и новость о том, что Утешев имеет сомнительные контакты — не нова. Доказательств только нет и прецедента связи с лабораторией, понимаешь какая штука? А без этого все наши потуги — лишь очередной круг вокруг той самой стены.
Гордеев подался вперёд, понизил голос:
— Не стой карты ходим, Ген. Страх, жадность и самоуверенность — вот наши ключики. А Джек-пот вообще ждёт своего часа уже двадцать лет.
— Мм. Что-то связанное с его деятельностью в Чечне?
— Именно. Думаю, контрабандной перевозкой алмазов Макковерт и Джонс промышляли ещё задолго до скандала на Ближнем Востоке, и это был вовсе не частный бизнес, а хорошо организованный канал под кураторством больших дядь в звёздно-полосатых трусах. И Макковерт с Джонсом были не более, чем курьерами под прикрытием миссии, а те давние обвинения в спонсировании миссией боевиков — вовсе не голословны. Думаю, журналист, сделавший тогда это скандальное заявление, наверняка охотно подтвердил бы его и сейчас. Если бы не пропал без вести вскоре после инцидента. Но главное — Джонс и Макковерт так поспешно сбежали из России в девяносто восьмом именно потому, что их груз тогда так и не дошёл до адресата.
— Тайник, который обнаружили вы с Гончаровым, — понимающе протянул Дед. — Ну конечно!
— Да. Уж не думаю, что алмазы принадлежали какому-нибудь простому пастуху из местных.
— Но откуда уверенность, что о них знает Утешев? Его могли использовать вслепую.
— А вот и проверим. Закинем удочку, подёргаем. Клюнет — отлично. Нет — будем рыть дальше.
— А что с девочкой? Она тут каким боком?
— Всё тем же, что и в схеме с Жагровскими — она дочь своего отца. Только с нюансами, о которых я раньше умалчивал.
— Камни? В них интерес к девчонке, а вовсе не в том, что Гончаров обещал её Жагровским в уплату долга?
— Да. Когда Жагровские приставили к его заднице паяльник, он рассказал им про камни, которые на тот момент были у него. — Выставил руку, предвосхищая вопрос: — О том, как они к нему попали — отдельная тема, сейчас это не суть. Главное, он готов был отдать что угодно, лишь бы не поджарить жопу. Но именно тогда про тайник узнала и жена Гончарова — банально подслушала, ведь стращали Гончарова дерзко, не выходя из его же гаража. Она выкрала камни и, забрав дочь, сбежала, видимо надеясь, что уж с такими-то деньгами точно сумеет скрыться. Однако недели не прошло, как её уже повесили, пытая.
— И что, хочешь сказать, она даже под пытками не призналась, где камни?
— Призналась, конечно. И даже вернула, но ей это не помогло, а вот Гончаров воспользовался ситуацией, и не стал говорить Жагровским, что камни снова у него. Вместо этого он перевесил
— Однако. Исчерпывающая информация! Откуда?
— От Гончарова.
Дед, сурово изогнул бровь, Гордеев вскинул руки:
— Да, да, это я его грохнул. Просто, почувствовав себя обманутыми, Жагровские решили больше не ждать мифических сокровищ и потребовали долг, а Гончаров, вместо того чтобы отдать им свои камни, вдарился в бега — говорю же, жадный до бесстрашия ублюдок. И я просто не мог допустить, чтобы он затерялся, Ген! Я и так столько лет честно пытался держаться устава. Но месть подают холодной лишь при условии, что точно подадут. Когда же в этом возникают сомнения… Словом, я сделал то, что должен был. И когда я приставил к его горлу нож, он и рассказал о своих заморочках с Жагровскими и предложил откуп — те самые чёртовы камни… за которые и порешил Наташку.
Дед жёстко поджал губы, вздулись желваки под кипенно-белой щетиной. Гордеев понимал свой косяк — слишком уж многое он утаил от начальства, но, главное, от друга, не поставив в известность о том, что, во-первых, спустя годы после плена всё-таки нашёл камни, а во-вторых, что именно из-за них была убита Наталья.
— Что потом? — мрачно процедил Дед.
Гордеев пожал плечами.
— Гончаров сдох. Хотя слишком, я считаю, легко отделался. Я потом частенько жалел, что не…
— Камни где?
— У меня, где им ещё, — досадливо дёрнул щекой Гордеев. — И знал бы ты, сколько раз я порывался просто высыпать их в какую-нибудь дремучую реку. Останавливало только то, что кому-то они действительно нужны — больным, сиротам, ветеранам. Да мало ли! Но светиться нельзя было, сам понимаешь, поэтому просто лежат мёртвым грузом.
Дед сощурился, Гордеев рассмеялся:
— Ладно, ладно. Один раз взял два малюсеньких, сделал девочке подарок. Исключительно в интересах дела!
Дед скептически усмехнулся и надолго замолчал, переваривая услышанное, хмурясь своим мыслям, пожёвывая губу.
— Схему с Жагровскими, как я понимаю, ты именно тогда и накидал?
— Да. Тут ведь, как говорится, ложки нашлись, а осадочек остался. Вот и Жагровские — вроде и решили, что история про камни не более, чем Гончаровский блеф, но проверить-то наверняка хотелось. Ну а вдруг? Так что можно было попытаться предложить им девочку. Но для этого их надо было дополнительно заинтересовать ею. Неожиданно вывести её из тени и засветить в роскоши. Так, чтобы о ней только ленивый не заговорил. Собственно, поэтому я и предложил использовать именно Коломойца — ради ассоциаций с роскошью, да ещё и названьице у его конторы такое говорящее: «Даймонд» Словом, сам бог велел! Но остальное шло строго по утверждённому плану.