Девочка по имени Зверёк
Шрифт:
Идя по поселку, Ольвин направо и налево приветствовал знакомых. Она же никого не знала, поэтому просто молча шла за спиной Ольвина. Ей страшно хотелось схватиться за край его одежды. А он, похоже, и внимания на нее уже не обращал.
Сразу отправились в дом Гримольва. Когда входили во двор, Луури замешкалась, оглядывая улицу, а обернувшись, обнаружила, что путь ей преграждает мальчишка-подросток с палкой в руке.
– А, так ты девчонка! – насмешливо бросил он, разглядев ее как следует.
Нужно
– Ведьма!
В доме Гримольва их приняли очень хорошо и, конечно, предложили здесь же и остановиться. Жена хозяина, Хьёгна, совсем молоденькая, немного хворала, не до конца оправившись после родов, и вставала еще с трудом. Рядом с ней, в красивой плетеной колыбели, завернутый в тряпки, спал младенец. В доме уже собралось порядочно гостей, и было довольно шумно. На столы выставлялось праздничное угощение.
Луури совсем было растерялась, но Хьёгна взяла ее под свою опеку, рассказав и о гостях, и о себе, и о своем доме. Здесь они с мужем жили вместе с Асгерд, вдовой его старшего брата. Услышав слово «вдова», Луури подумала, что увидит женщину тех же лет, что и Рангула, а может быть, и старше. Но Асгерд оказалась красивой крепкой молодой женщиной. Когда она вошла, многие мужчины оживились. У Асгерд был холодный оценивающий взгляд, и еще Луури заметила, как она нашла глазами Ольвина и улыбнулась ему.
Начался какой-то ритуал. Гримольв, взяв свой меч, подошел к колыбели. Гости столпились вокруг, издавая одобрительные возгласы. Молодой отец положил меч рядом с новорожденным сыном и сказал ему важным тоном несколько напутственных слов, пожелав стать добрым викингом. Потом подходили гости с подарками. Некоторые брали малыша на руки. Ольвин тоже взял его, неуклюже, как нечто очень хрупкое, немного подержал, сказал что-то ласковое и неловко, но очень бережно опустил обратно в колыбель. Луури понравилось, как он это сделал. Очень понравилось.
От постоянного тормошения младенец раскричался, но это никого особо не беспокоило. Луури смущало, что он так жалобно плачет.
– Если хочешь, можешь взять его подержать, – предложила Хьёгна.
Луури взяла шевелящийся орущий комочек и постаралась вложить в свои руки самую теплую ласку, на какую была способна. И малыш почти тут же успокоился и был водворен в свою колыбельку. Луури была довольна!
Сзади раздался голос мальчишки-задиры:
– Я же говорил, что она ведьма!
Хьёгна зашипела, как кошка, и запустила в него своим гребнем.
– Это младший брат Гримольва. Он всегда всем портит настроение, – сказала она Луури примирительно, и той захотелось как-нибудь отблагодарить Хьёгну за ее доброту и внимание. Она подумала и сказала:
– Если
Хьёгна с изумлением посмотрела на нее. Но тут вмешался Ольвин, сидевший на скамье неподалеку:
– Ты ее слушай, она и вправду знает!
Днем Ольвин успел переделать в Тьярнарваде массу дел (Луури повсюду ходила за ним, и ему это нравилось): сходил на пристань, что-то купил, что-то поменял, встретился с несколькими людьми. На небольшой, хорошо утоптанной площади, в окружении огромных, испещренных рунами валунов и пихт, он долго сидел с двумя пожилыми мужчинами, вежливо расспрашивая их о новостях. Луури насторожилась, услышав слово «конунг».
– Люди конунга приходили на тинг, – сказал один мужчина.
– О чем спрашивали? – поинтересовался Ольвин.
– Впрямую – ни о чем. Что-то вынюхивают. Ведут себя осторожно. Нам это не понравилось.
– Я знаю, кого они ищут, – задумчиво сказал Ольвин.
– Многие знают, – откликнулся его собеседник, – слишком многие.
И добавил:
– Передай, пусть будет осмотрительнее: всегда найдется кто-то, кто захочет услужить конунгу.
– Да, он бывает неосторожен, но предупреждать его об этом?.. – Ольвин с сомнением покачал головой. – Я постараюсь быть рядом.
– Осторожность и осмотрительность еще никому не вредили, а ты не всякий раз сможешь оказаться рядом, хоть ты и добрый воин.
К вечеру все мужчины и многие женщины отправились за стол, а Луури осталась с молодой хозяйкой. И им отдельно принесли достаточно еды с общего стола. Они были довольны обществом друг друга. Ольвин совсем ею не занимался, но сел лицом к ней, так, что она очень хорошо его видела.
Рядом с Ольвином уселся Йохи, и Гуннар устроился неподалеку. Больше она никого не знала.
Хьёгна оказалась веселой болтушкой, говорила без умолку и не всегда ждала ответа. Это было очень удобно: Луури была непривычна к разговорам. Тем более к таким откровенным, какие вела ее новая подружка. Например, о том, как она вышла замуж за Гримольва.
– Он меня прямо из отчего дома забрал, в битве завоевал! – с гордостью сообщила она и пояснила дальше: – Я из Ирландии. Видишь, – она коснулась своих волос, – я рыжая! И поэтому Гримольв меня назвал Хьёгной – «кошкой» по-вашему.
– И ты не грустишь по родичам? – поразилась Луури.
– Нет. Там скучно было! А Гримольв, – она мечтательно улыбнулась, – я в него сразу влюбилась, как только он ворвался в наш двор! Но он никого не стал убивать! – добавила она поспешно, будто оправдывая и мужа, и свое сердце.
Она рассказала еще, как они были счастливы с Гримольвом, как Асгерд ищет себе мужа и наверняка найдет, потому что у нее богатое приданое; и интересовалась у Луури, собирается ли она замуж, но та совсем не знала, что ответить, и Хьёгна стала тормошить ее и смеяться. А потом вдруг посерьезнела и сказала: