Девочки Талера

Ареева Дина

Согнутыми пальцами тру уголки глаз, тыльной стороной ладони вытираю щеки.

Я даже спасибо ни разу не сказал. За что мне такое счастье? Сын. А еще Полька, мое сердце ходячее. Что я там хотел, остров? Значит, будет остров. Все будет, только чтобы позвала. А не позовет, буду за забором стоять и смотреть на нее, лишь бы только быть с ними рядом.

— Илья, узнавай расписание. Первым же рейсом вылетаем.

— А куда, Тимур Демьянович? — переспрашивает осторожно.

— Домой летим, Илюша. Домой.

* * *

— А

ты уверен, что он ей нужен, этот остров? — серые, со стальным отливом глаза, смотрят на меня, не мигая.

Давно я с Шерханом не виделся, отвык. Сижу перед ним, а у самого как будто под задом пригорает, не знаю, куда деть руки. Хочется вскочить и по струнке вытянуться, хоть я в армии и не служил.

По молодости и с непривычки и обоссаться можно от такого взгляда. Что тут скажешь, это или дано, или нет. Такие как он сто пудов раньше армиями командовали, на лошадях скакали и в бой тысячи поднимали. Это сейчас они все больше по кабинетам.

Шерхан считывает все эмоции как высокочувствительный сканер, поэтому беру себя в руки и перестаю дергаться. Мы с ним почти на равных после того, как я под него занырнул, а еще он не любит, когда перед ним пресмыкаются. И демонстрируют слабость. И когда наглеют, ему тоже не нравится.

В общем, тот еще кайф с Шерханом общаться. Но мне надо деньги, чтобы остров Доминике купить, поэтому терпеливо слушаю.

— Насколько я понял из того, что слышал об этой девочке, остров ей нужен как собаке пятая нога, Тимур.

Интересно девки пляшут. Он уже досье на мою Нику составил? В груди нарастает беспокойное томление, я пока не понял, почему, но интуиция меня никогда не подводила. А она сейчас звенит тревожным звоночком.

— И что вы слышали? — стараюсь, чтобы прозвучало нейтрально.

— Не дергайся, Тимур, — считал, сволочь! — Никто твою Доминику не обидит, она твоя жена, а значит, под защитой вместе с детьми. Но раз ты с этой девочкой сошелся, конечно, мне интересно, что она из себя представляет. Мало ли, как завтра звезды станут и карты лягут. Ты у нас личность известная, в народе популярная, людей может заинтересовать, кто с народным героем по жизни идет рука об руку.

Откидываюсь на спинку. Бинго! Я не ошибся. Вот же сволочь хитрая! Внутри звоночки превращаются в гудящий набат. Шерхана не оставляет мечта сунуть меня если не в президенты, то как минимум в кресло губернатора. А хороший политик — это в первую очередь хороший семьянин. Иначе нет у народа к нему доверия, я это раз сто уже слышал.

— И что же вы поняли? — интересуюсь, делая вид, будто я поверил и расслабился.

— Ты сам о ней говорил, что она совсем не детдомовская девочка. Домашняя, заботливая мама. Так на херища же ей остров, Тимур? Она тебе что, папуас?

Теперь я и правда внимательно слушаю. Пока не пойму, к чему он клонит.

— Ты мозги включи и пошевели ими для разнообразия, — Шерхан включает «препода»,

и я про себя тяжело вздыхаю.

Ну все, оседлал любимого конька. Сейчас начнет мозги вправлять, мало мне Демьяна. Так того хоть послать можно, а Шерхана чтобы послать, надо совсем невменяшкой быть. Ладно, послушаю, уши не отпадут.

— Вы думаете, она не обрадуется острову?

Конечно, я не рассказываю Шерхану, как именно собираюсь его подарить. Выложить на песке сердце с именем Доминики, а потом любить ее на этом песке. Еще я с ним своими сексуальными фантазиями не делился!

— А ты как из тюрьмы вышел, чего больше хотел: на моря под пальмы или домой?

Затык. Конечно, не под пальмы. Отвечаю осторожно:

— К своим хотел. К дочке, к ней, к Нике. Но не домой, у меня нет дома. Не было…

Задумываюсь. Это правда, у меня никогда не было настоящего дома. Был совсем недолго, когда со мной жила Доминика. Потом, когда Полька появилась, пускай Ника как няня при ней была, но жила она у меня. И вот когда я ее у Рубана отобрал.

Шерхан снова смотрит, как сквозь голову просвечивает.

— А у нее он был, дом? Дети твои, мужик чужой, страна другая. Какой же это дом, Тимур? Она у тебя сама как из тюрьмы вышла.

— Мой дом — там, где она, — говорю хрипло. — Она и мои дети. Я хочу, чтобы и у нее так…

— Ну слава Богу, — не сводит глаз с меня Шерхан, — доходит помаленьку. Вот только с женщинами так не работает. Ей за тобой таскаться радости мало, ей детей надо растить, пока ты за мамонтами бегаешь, чтобы в зубах их притащить и семейство свое накормить.

И правда, хоть и медленно, но доходит. Дом у моря — это для отдыха, там сейчас моя Ника свою Соньку в гостях принимает. В Эльзасе тоже наездами хорошо, детям там делать нечего. Образование, развивающие школы лучше в мегаполисах.

— Ты должен понять простую вещь, Тимур, — Шерхан встает и начинает мерить кабинет от стены к стене, — они нам детей рожают. И мы за это перед ними в вечном долгу. Вот у тебя двое, и ты теперь не можешь жить как жил, ты живешь с оглядкой на них. Знаешь, что на тебя дети твои смотрят, пример берут. Это такая ответственность сумасшедшая — быть отцом маленьким детям! Еще и двоим сразу…

Теперь я на него смотрю внимательно. Что-то он слишком на взводе. Не понятно… У него вроде один только малой, родился недавно, а дочка уже взрослая.

— Вы так говорите, будто о себе, — вырывается непроизвольно.

— Так о себе, Тимур, о себе в первую очередь, — осматривает он потолок, — а ты думаешь, я так просто на трибуну влез? Мы с женой тут немного промазали…

Он ухмыляется совсем мальчишеской ухмылкой, и меня озаряет.

— Так вас поздравлять можно?

— Можно, — лыбится во всю, — только осторожно. Мои еще не знают. Пока не буду говорить.

— А кто, знаете?

— Откуда? У нас срок пять недель. Но я думаю, пацан.