Девон: Сладострастные сновидения
Шрифт:
А что же Дэвон? Потрясенная сперва поцелуем Хантера, а затем его внезапным уходом, она некоторое время стояла недвижимо. Вот экипаж завернул за угол и исчез из виду. Она дотронулась до своих горячих губ; на глазах появились слезы. Она внезапно ощутила какую-то утрату; и этого утраченного было так невыразимо жаль..
Брось это, дуреха. Радуйся, что не угодила в Ньюгейт, тихо пробормотала Дэвон сама себе и двинулась по выложенному брусчаткой проходу к дому. У нее еще есть на сегодня работа. Ее надо сделать, если она хочет вернуться в Макинси-Холл. Задержав руку на задвижке,
«С завтрашнего дня — никаких тайн больше», — подумала она, сбрасывая черную бархатную накидку и бросая взгляд наверх по лестнице. Тень уйдет из жизни Лондона — и она не будет оплакивать ее смерть. Но вот уход из жизни бабушки — дело другое. Глубоко вздохнув, она начала подниматься по лестнице.
На стуле у спальни бабушки сидел Хиггинс. При ее приближении он встал.
— Она спит, Дэвон. Я только что заглядывал.
— Спасибо, Хиггинс, — сказала Дэвон. «Слава Богу, жива!» — Я понимаю, что ты устал, но не посидишь ли здесь еще немного?
У меня сегодня на ночь кое-что есть сделать.
Хиггинс, прикрыв глаза, покачал головой.
— Дэвон, с этим надо кончать.
Дэвон протянула руку и положила ее ему на рукав. Через поношенную ткань чувствовалась кость — тоже весь высох, бедный.
— Последний раз. Скажи Уинклеру, чтобы паковал вещи, пока меня не будет. Завтра с утра мы уезжаем в Макинси-Холл. Бабушка должна быть у себя дома.
— Нужно, чтобы Уинклер был с тобой, — сказал Хиггинс. — Я и слышать не хочу, чтобы ты пошла одна.
— Уинклер мне сегодня не нужен. Лорд Самнер живет в нескольких кварталах отсюда. Наоборот, если там заметят мой экипаж, скорее заподозрят.
— Боже, Дэвон! Ты что, сошла с ума? — ахнул Хиггинс.
— Нет, напротив. Это раньше я была ненормальная. Ты предупреждал меня насчет этого человека, а я отказывалась слушать. Теперь-то я сама убедилась в том, какой это мерзавец, и пусть он заплатит за все. A теперь — хватит спорить. Уже поздно, я должна спешить, пока он не вернулся от леди Хит.
Хиггинс проводил Дэвон взглядом, когда она быстрыми шагами прошла в свои покои. За последние несколько дней он постарел лет на десять. Какое-то время судьба благоприятствовала Дэвон, но теперь что-то изменилось. Она чуть-чуть не попалась в доме лорда Монтмейна, и, хотя она не сказала ему, что произошло прошлой ночью, он понял, что что-то было не так. А теперь она нацелилась на лорда Самнера. А ведь если он ее схватит, он добьется, чтобы ее повесили просто из подлости натуры.
Хиггинс рухнул на стул и схватился за голову своими раздутыми от артрита руками. Боже! Почему он не смог убедить ее оставить все это! Но нет, ее не переубедишь. Она слишком упряма, и это ее погубит.
Держа свечку перед открытым секретером, Дэвон слегка присвистнула от неожиданности. Она легко обнаружила место, где Нейл держал деньги, но никак не рассчитывала, что добыча будет такой большой. Не в силах сдерживаться, она опустила руку в массу золотых монет и зачерпнула пригоршню. Монеты посыпались
— Господи, да здесь хватит и на Макинси — Холл и еще на стадо овец — никак не меньше, — пробормотала Дэвон тихо. Радостно возбужденная удачей, она не слышала ни щелчка замка, ни мягких шагов по ковру у нее за спиной. Только прикосновение чего-то холодного, острого — это, наверное, острие шпаги заставило ее очнуться. Поздно! Спина похолодела, когда она услышала тихий, угрожающий и такой знакомый мужской голос:
— Не двигаться — или я проткну тебя насквозь!
Дэвон кивнула и в бессильной ярости сжала кулачки Она едва удержалась, чтобы не выругаться как когда-то на кухне. Боже! Она так увлеклась мыслями о том, на что она потратит золото Нейла, что совсем забыла об осторожности. И вот опять ее поймали. Но Нейл Самнер — это не Хантер Баркли; от ее прежнего ухажера пощады ей не будет. Она уже явственно услышала, как за ней с грохотом захлопываются двери тюрьмы.
— Неужели мне попалась эта великая, неуловимая Тень? — возгласил Нейл, подкрепляя вопрос резким тычком шпаги. Дэвон вновь кивнула, чувствуя, как острие шпаги прорвало ткань ее одежды и вонзилось в тело.
Нейл торжествующе захохотал.
— Черт подери, я так много слышал о тебе! Ну-ка, повернись, дай посмотреть на парня, о ловкости которого говорит весь Лондон.
Дэвон медленно повернулась к нему лицом. А он продолжал оживленно комментировать свою удачу:
— Ты знаешь, ты стал легендой. Но любая легенда кончается, и оказывается, что… — слова застряли у него в горле, зрачки глаз расширились. Да это же она — та, кто всего несколько часов тому назад залепила ему пощечину на балу у Хитов! Его лицо приняло выражение злобно-холодного удовлетворения, он рассеянно потрогал себя за щеку, все еще, казалось, горевшую от удара.
— О-ля-ля! — издевательским тоном заговорил он наконец. — Судьба, кажется, решила опять свести нас вместе, дорогая Дэвон!
Нейл опустил шпагу и оглядел свою пленницу раздевающим взглядом.
Дэвон не съежилась под этим взглядом. Она глядела ему прямо в глаза, пытаясь унять дрожь ужаса, поднимавшуюся внутри.
— Что ты собираешься со мной делать? — спросила она.
Жестокая усмешка исказила лицо Нейла, все тот же оскорбительный взгляд все еще скользил по ее фигуре.
— Полиция будет счастлива заняться тобой: ты им в последнее время задала работенки. Сомневаюсь, правда, что они отнесутся к тебе-к Тени — с большой симпатией.
— Ну тогда, чего же ждешь? Зови их, и покончим с этим, — сказала Дэвон, чувствуя спазм в желудке.
Нейл шагнул к ней поближе, поближе, почти прижав ее к столику, на котором стоял секретер. Ее сердце отчаянно забилось; в глазах его — на таком расстоянии это было хорошо видно — горели опасные огоньки. Дэвон нервно сглотнула, внезапно поняв, что прежде, чем передать ее полицейским, он намерен взять над ней свой мужской реванш.
— Ах ты, бедняжка, — мягко упрекнул он ее, как какое-то неразумное дитя. — Ты что же, меня за идиота считаешь? Ньюгейт от тебя не уйдет, но сперва ты мне заплатишь за эту пощечину.