Девушка из дома на набережной
Шрифт:
– Коктейль?
– Не откажусь, но если ты занята, можно и в следующий раз.
Лара удивилась любезности матери: скорее всего за этим скрывается какая-то заранее просчитанная игра.
– Я, как всегда, увидела свет в твоём окне, – продолжала Елена Петровна, – и решила зайти. У тебя были гости.
– По работе. Проходи, сейчас разберу тебе диван.
– О, я совсем не собираюсь тебя беспокоить. Меня такси ждёт внизу.
– Куда ты поедешь? Ты же продала свою квартиру.
– Я в «Ритце» остановилась, – спокойным голосом ответила мать.
– Где? – удивилась та.
– Заинька… – Мать подошла к Ларе и поцеловала её. –
– Мама! – Лара была недовольна услышанным.
– А цвет волос, – мать внимательно посмотрела на Ларину причёску, – одобряю, тебе очень идёт. – Она улыбнулась. – Давай завтра позавтракаем у меня. В десять в лобби тебя устроит?
Лара не верила тому, что слышит. «Что она затеяла? „Ритц“, завтрак, не хочет беспокоить…» – думала Лара, не находя ответов на эти вопросы, понимая, что только мать может на них ответить. И догадывалась, что Елене Петровне хочется сохранить какую-то интригу, если она не раскрывает все карты сразу. Последний раз мать была такой, когда вышла замуж за свой «счастливый билет», как она тогда выразилась, по имени Влад. Неужели матери и в шестьдесят пять удалось очаровать кого-то?
Лара кивнула.
– А теперь работай, не буду отвлекать. Но только не делай это слишком долго. Ты же знаешь, что женщине нужно спать минимум восемь часов в сутки, чтобы сохранить свою красоту надолго.
– Пока, мам, – сказала Лара и, закрыв дверь за Еленой Петровной, вернулась в кабинет. Но работать уже не смогла, занятая мыслями о Косте и неожиданном визите матери.
Глава 39
Проснувшись утром, Юля вспомнила весь день накануне и ужаснулась всему, что произошло вчера, да и вообще за последние полгода.
Ещё позавчера они с Костей мечтали о том, как их жизнь изменится. Она огляделась. Никого. В квартире было тихо. Штейн, видимо, домой не возвращался.
Юля хотела встать, но почувствовала сильную боль в животе. Откинув одеяло, она увидела на простыне лужу крови. От испуга Юля закричала.
Она тут же схватила телефон, стоящий рядом на ночном столике, и вызвала «скорую помощь». Юля откинулась на подушку: «Ну вот и всё кончено». Юля почувствовала себя кругом виноватой: в том, что возобновила отношения с Костей, что встречалась со Штейном, хотя не любила его вовсе, что наивно поддалась его уговорам, что ей ослепили глаза дорогая одежда и обувь, машины. Теперь же у неё не осталось ничего. «И хорошо, – подумала Юля. – Уж лучше потерять его окончательно, чем вот так жить и мучиться, и бояться. А он простит, простит, я уверена. Господи… – Юля попыталась встать с кровати, но боль была настолько сильной, что она упала. Поднявшись на колени, Юля посмотрела в приоткрытое окно на голубое небо. – Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое… – Юля начала молиться. – Прости меня, грешную. Прости меня за то, что не ведаю, что делать. Научи меня, грешную, вразуми, как следует поступить, о всемогущий!» Юля почувствовала сильное головокружение. Снова всплыли воспоминания о Штейне. Юля кинулась к шкафу, где висели её платья, и начала скидывать их с вешалок, изо всех оставшихся сил разрывала их, кидая на ковер со следами крови. «Не буду твоей! Если ни с Костей, то и с тобой не буду! Ненавижу тебя, Штейн! Никогда не буду твоей!»
Раздался звонок в дверь. Юля успела открыть дверь и тут же, потеряв сознание, упала.
Костя
В дверь позвонили. Костя не двинулся с места. В дверь продолжали звонить.
– Уходи! – закричал Костя. – Все твои тряпки я выбросил в окно!
– Это я! – послышался голос Фиолета. – Открывай!
Костя положил рубашку, которую держал в руках, в чемодан. И подойдя к двери, открыл её.
Увидев Костю, такого расстроенного, Фиолет удивился. Потом глянул ему через плечо, заметил бутылку водки.
– Гм, с утра уже… – Фиолет улыбнулся.
– Заходи. Она уже обзвонила всех и сообщила хорошую новость?
– Не понимаю, о чём ты. – Фиолет подошёл к дивану, потом сходил на кухню, нашёл там чистый стакан, вернулся, налил себе водки.
– Я думал, ты уже знаешь, что Юля предпочла Лёву Штейна, а не меня. – Костя сел на диван, не глядя на друга, налил в стакан водки и выпил залпом. Неожиданно ему вспомнился разговор с Денисом три месяца назад, когда Костя только приехал в Москву. Он почувствовал злость на друга. – А ты что пришёл? Чтобы посмеяться надо мной и сказать, что ты был прав?! – Костя встал и подошёл к окну, закурил. – Да, все вокруг оказались правы.
– Сядь, дурак! – сказал Фиолет, снова наливая водки. – Давай выпьем.
– Я не хочу с тобой пить, говори, зачем пришёл, и проваливай. Я сегодня же уезжаю.
– Куда?
– Обратно в Лондон.
– Ты полный дебил, – рассмеялся Фиолет. Он достал какой-то листок из кармана брюк. – Юлька вчера была не в себе. А ты стоишь тут, как индюк, и жалеешь себя, что она тебя бросила. А у неё, может, другого выхода не было.
– Как же не было? Она вчера мне сказала, что весь день с ним провела.
– На, если не веришь. – Фиолет протянул бумагу Косте. – Почитай. Может, поумнеешь.
– Что это? – Костя взял листок и начал читать. – Не понимаю, что за фигня, приговор по моему делу… Тебя, что ли, накрыли, а ты решил меня сдать? – Он чувствовал нарастающее презрение к другу.
– Ты ещё больший дебил, чем я думал. Этот листок Юля вчера забыла в гримёрке. Я нашёл его под столом. Я же говорил тебе, что Штейн – дядя непростой. Уверен, это его рук дело.
– Не понимаю… – Костя обхватил голову руками, сжимая волосы. – Зачем?
– Он не хочет, чтобы девушка уходила. Наверняка ей так и сказал: выбирай – либо Костя на свободе, а ты со мной, либо…
– Вот сволочь! – закричал Костя, вскочив. – Как он так может?
– Может, значит.
Костя умолк. Он смотрел на свои вещи, уложенные в чемодан, вспомнил вчерашний разговор с Ларой, и улыбка проступила на его лице. «Значит, Юля меня любит… Надо бежать к ней, нестись, и забирать с собой, сегодня же! Сейчас же!»
– Послушай, Фиолет. Набери ей со своего телефона. Она мне не ответить. Узнай, где она.
Костя начал поспешно собирать вещи, обдумывая, что нужно делать дальше. Как только узнает, где Юля, поедет к ней – заберет её, и они сейчас же уедут из Москвы, куда не столь важно, главное, чтобы Штейн их не смог найти.
– Ну что там? – спросил Костя, заметив какое-то странное испуганное выражение лица друга.
– Она в больнице, Костя. Ей срочную операцию делают, кровотечение, мне медсестра ответила.
Костя уставился на друга. Он молчал, чувствуя противный неожиданный озноб во всём теле.