Девушка из кошмаров
Шрифт:
Через перегородку видно, как Томас и Кармел тесно сидят бок о бок. Они время от времени немного болтают, но по большей части просто смотрят в окно. С тех пор, как к нам приехала Кармел, все, чем мы занимаемся, больше смахивает на притворство, пытаясь вернуть наш прежний, наполненный энергией мир, который, на самом деле, никогда уже не вернуть. Но мы будем стараться до тех пор, пока у нас не получится.
Мыслями я обращаюсь к Анне, и картинка цветения, вспыхивающая в сознании, настолько сильна, что мне почти мерещится ее отражение в окне. Она продолжает взрываться в голове, пока я не смаргиваю и не закрываю глаза.
— Почему ты не желаешь о ней думать? — спрашивает Томас, и я подпрыгиваю.
Теперь он сидит возле меня, перевалившись
— Она — причина всего, — продолжает тот. — Так что там у тебя с чувством вины?
Я кошусь на него. Он всегда влезает в мою голову в самое неподходящее время.
— Кармел ожидает не очень приятная жизнь.
— В целом, Кармел выяснила, как осадить меня, — он пожимает плечами. — В отличие от тебя. Ну, и что с того?
— Не знаю, — вздыхаю. — Потому что когда я пытаюсь понять, появляется много дерьма, о котором я не вспоминал раньше.
— А поконкретней?
Он знает, что я, на самом деле, не желаю об этом говоритьиИ почти ощущаю вопрос прямо в своей голове.
— Можешь ли ты угадать то, какая хрень, разъедающая мозг, иногда посещает меня?
— Только если ты желаешь, чтобы я остановил кровотечение из носа, — ухмыляется тот. — Или просто…поговорить.
Звучит так, будто это самая обычная вещь в мире. Готовые сорваться с губ слова застревают в горле, и, если я открою рот, то больше не смогу остановиться.
— Отлично. Давай возьмем, к примеру, Чародея. Если я не ошибаюсь, то он находится тоже там. Всем нам прекрасно известно, как в прошлый раз он надрал мне задницу. Теперь дошел черед и до нее. Во-вторых, в какое макиавеллиевское [49] дерьмо я собираюсь вляпаться с Орденом? Джестин упомянула что-то о цене, и я не сомневаюсь, что без этого наш план не продвинется дальше. А тут еще, откуда ни возьмись, появляется тест, с которым нам придется столкнуться.
49
Макиавелли — итальянский философ, автор книги "Государь", в которой речь шла об управлении государством. По его мнению, государь может пренебрегать нормами морали.
— У нас нет выбора, — заявляет Томас. — Часики-то тикают. Осторожность становится теперь роскошью.
Я фыркаю. Если для меня осторожность стала роскошью, тогда все в порядке. Я знаю, чем готов поплатиться. В моем плане нет места Томасу с Кармел, но, к сожалению, рано или поздно им не избежать участия.
— Послушай, — прерывает мои мысли Томас, — ситуация еще неясна. Возможно, даже покрыта мраком, если желаешь в полной мере ощутить вкус драматичности.
Он улыбается.
— Но не вини себя за то, что так отчаянно желаешь снова увидеться с ней. Да и я бы не отказался от этого.
В его глазах нет сомнений. Он абсолютно уверен, что план пройдет на ура, и все сложится как нельзя лучше. Для него это все равно, что забыть, скольких людей я порешил прошлой осенью.
Мы пересели в г. Глазго и теперь, наконец, достигли растянувшейся синевы озера Лох-Этив, в котором с мрачным спокойствием отражалось небо. Когда мы паромом добрались до северной части берега, я никак не мог избавиться от чувства, что подо мною разверзлась бездна и что отражение небесной синевы скрадывает почти целый мир мрака, пещер и недоступное под водой нашему глазу. Я обрадовался, когда ощутил под ногами твердую почву. Куда не кинь взглядом, повсюду виден мох, а влага, скапливающаяся в воздухе, отлично очищает легкие. Но, даже находясь в таком состоянии, я все еще продолжаю ощущать спиной спокойное и в то же время зловещее озеро, широко разинувшееся пасть,
50
Озеро Верхнее (англ. Lake Superior, оджибве Gichigami) — озеро в Северной Америке, самое крупное и глубокое в системе Великих озёр.
Джестин достала телефон. Она периодически проверяла, не прислал ли Гидеон сообщение, но на самом деле не рассчитывала на него.
— На севере Англии мобильный сервис оставляет желать лучшего, — проговаривает она.
Затем закрывает телефон, откидывает назад голову и смотрит по сторонам, потягиваясь от не слишком долгого, несколькочасового сна, пока ехала в поезде. Сейчас же ее волосы свободно струятся по плечам. Одевшись удобно в легкую одежду и кроссовки и вооружившись рюкзаками, теперь мы выглядели как туристы, собирающиеся излазить страну вдоль и поперек, что считалось довольно распространенным явлением. Единственное, чем мы отличались от туристов, было ущемленное нервное выражение, блуждающее на наших лицах, а еще очень сильная а-ля «незнакомец в чужой стране» атмосфера, способствующая этому. Я привык очень быстро осваиваться на новых местах. Бог свидетель, сколько раз мне пришлось исколесить мир. Возможно, решив, наконец, осесть в Тандер-Бей, я стал чуточку мягче. Знаю, что нехорошо во всем полагаться на Джестин, но другого выбора пока нет. По крайней мере, она достойно пытается запудрить мозги Томасу и Кармел, рассказывая в ярких красках, что нас ждет впереди. Она упоминает о древних героях и верных охотничьих собаках, а также о чуваке из фильма Храброе сердце, где он проводил свои встречи. Когда она тащит нас в паб, чтобы подкрепиться картошкой фри и гамбургерами, меня осеняет, что она помогает отвлечься мыслями и мне тоже.
— Я рада, что вы между собой все прояснили, — сообщает Джестин, глядя через стол на Томаса и Кармел. — Вы очень милая пара.
Кармел улыбается и поправляет волосы, стягивая их в конский хвост.
— Нет, — отвечает она, слегка толкая Томаса плечом, — он слишком хорошенький для меня.
Томас улыбается, хватает ее за руку и целует. Так как они только что вернулись вместе, я хочу вытащить КПК и заняться им.
Джестин усмехается и делает глубокий вдох.
— Почему бы нам не остаться на ночь здесь, а уже утром выехать? Наверху сдаются номера, к тому же завтра нас ожидает долгое путешествие, — она поднимает брови на Кармел и Томаса. — Как вы хотите распорядиться комнатами? Одну снять для вас, а вторую — для нас? Либо же одну для мальчишек, а вторую для девушек?
— Одну для мальчишек, — быстро отвечаю я.
— Хорошо. Вернусь через минуту, — Джестин поднимается, чтобы распорядиться насчет наших комнат, покидая меня и моих друзей с широко открытыми ртами.
— Откуда это? — спрашивает Кармел.
— Откуда это что?
Косить под дебила, как обычно, меня ни к чему не приводит.
— Что-то не так? — она головой указывает на Джестин. — Нет, — тут же отвечает на свой вопрос.
Но продолжает смотреть на Джестин, прикидывая в уме, насколько привлекательной она выглядит.
— Нет, конечно, все в порядке, — отвечаю я.
— Нет, конечно, все в порядке, — эхом вторит голос Томаса. — Хотя, — проговаривает тот, суживая глаза, — у Каса слабость к девушкам, которые в состоянии надрать ему задницу.
Я улыбаюсь и бросаю на него испепеляющий взгляд.
— Джестин не надрала мне задницу. И, кроме того, будто Кармел не может такое и с тобой сделать?
Мы все вместе смеемся и уже в приподнятом настроении продолжаем уплетать еду. Когда Джестин возвращается, я избегаю смотреть на нее, чтобы дать понять, почему.