Девушка по имени Августа
Шрифт:
Августа развернулась обратно, потому что было пора сходить с эскалатора.
– Короче говоря, – продолжила она, снова беря Александра под руку, – ты успел стать культовой личностью и недалек тот день, когда тебе придется рассказывать в подробностях о своей героической работе. Заготовь приличный рассказ, без леденящих душу подробностей и слов «сиськи» и «попа».
– Я расскажу ему о ринопластике, – решил Александр. – Это прилично, и в какой-то мере даже поэтично. Открытый и закрытый способы…
– Мне лучше расскажи что-нибудь другое, – попросила Августа.
– Могу рассказать сказку, – предложил Александр. – В некотором царстве, в некотором государстве жил был один пластический хирург…
– Безумно
– Жил он не тужил, но однажды занесла его нелегкая в другой город, где он встретил девицу-красавицу, замечательную во всех отношениях, и влюбился в нее с первого взгляда…
– Как романтично! – восхитилась Августа. – Ты давно школу закончил, добрый молодец?
– Полжизни назад, – ответил Александр.
Сказку дальше рассказывать не хотелось, а очень хотелось поцеловать Августу, что Александр сделал, не откладывая. Они целовались прямо на середине платформы, а людской поток бережно обтекал их с обеих сторон. Толкать целующихся как-то не принято, что бы там ни говорили некоторые относительно отсутствия деликатности в современном обществе.
– Давай наберемся терпения и не будем вести себя как дети, – спустя вечность сказала Августа, отстраняясь от Александра.
Лицо ее разрумянилось, глаза так и сверкали, а крылья носа едва заметно трепетали.
– Давай, – согласился Александр, и они сели в поезд.
Терпения ему хватило только до лифта. Когда двери закрылись, он снова обнял Августу и начал целовать. Так много можно успеть, пока лифт поднимается с первого этажа на девятый…
«Что это со мной?» – успел подумать Александр. Кровь ударила ему в голову и не только в голову, возбуждение было настолько сильным, что он забыл обо всем, кроме горячего тела Августы, извивающегося в его объятиях. Александр никогда не занимался сравнением ощущений подобного рода, потому что нет смысла сравнивать настоящее с прошлым, то, что есть, с тем, что ушло, и вообще, все настолько индивидуально, что сравнения здесь неуместны. Но сейчас он чувствовал, что все происходящее с ним было каким-то особенным, совсем не таким, как раньше. Удовольствие получалось настолько глубоким, настолько всеобъемлющим, настолько пронзительным, что сердце в прямом смысле готово было выпрыгнуть из груди, а дыхание сбивалось на хрипы и стоны, звериные, первозданные, искренние в своем естестве.
Александр, по праву считавший себя искусным и, в какой-то мере, искушенным любовником, полностью утратил самоконтроль. Действительность, превратившаяся в одно тягучее, бесконечное удовольствие, воспринималась фрагментарно, отрывками. То он видел полные, налитые груди Августы с торчащими острыми сосками, которые натягивали кружева бюстгальтера, стремясь поскорее выбраться на свободу… То появлялось перед глазами лицо Августы с закушенной нижней губой… То слышались мягкие стоны, постепенно становившиеся все требовательней и протяжней… Августа начала постанывать от удовольствия еще в лифте, но там она стеснялась, а дома стесняться было некого и незачем. На жадные ласки Александра она сначала отвечала немного робкими, осторожными, но все равно очень приятными нежными прикосновениями, а потом раскрепостилась, вошла во вкус и сжимала его в объятиях так крепко, что останавливалось не только дыхание, но и само время. Ощущения были не просто приятными и не просто великолепными, а настолько упоительными, что подходящих слов и не подобрать. Александр чувствовал себя и сосудом, наполненным любовью и нежностью, и музыкальным инструментом, на котором играет виртуоз-корифей. Хрупкие на вид, нежные руки Августы оказались неожиданно сильными и способными творить чудеса. Их прикосновения были настолько искусными, что лучшего и желать было нельзя. Августа чувствовала Александра
Нет, «не подозревали» – это не совсем верно. Скорее всего, в глубине души, на самом дне бессознательного, хранилось знание об этой встрече, вера в нее. Иначе бы не сложилось столь скоро и так славно, к обоюдному неизбывному удовольствию.
Выпив до дна губы Александра, Августа скользнула вниз вдоль его тела, потянув за собой сладостную дорожку удовольствия. Александр, которому хотелось, чтобы это наслаждение длилось как можно дольше, и в то же время хотелось как можно скорее достичь пика, в отчаянии откинул голову назад и прошептал:
– Люблю тебя.
– Люблю тебя, – нежным эхом откликнулась Августа, не прекращая своих ласк.
Александру хотелось надеяться, что Августа получает не меньше удовольствия, чем дарит ему. Дыхание стало до невозможности прерывистым, а сердце, и без того бившееся часто-часто, забилось еще быстрее. Поняв, что не в силах больше сдерживаться, Александр притянул Августу к себе, поцеловал в нос, в щеки, в губы, а затем, оставаясь снизу, вошел в нее. Сначала двигался медленно и осторожно, пытаясь уловить, прочувствовать тот ритм, который был бы наиболее приятен Августе, но очень скоро понял, что не может двигаться иначе, чем все быстрее и быстрее. Августа двигала бедрами в такт все убыстряющимся движениям Александра и шептала что-то ласковое. С каждым движением, с каждым мгновением шепот ее становился все более хриплым и более неразборчивым.
Почувствовав, что напряжение, скопившееся внизу, начинает переполнять его и вот-вот готово излиться, Александр собрал остатки воли и приготовился выскользнуть из Августы, но она угадала это намерение и напрягла мышцы, препятствуя ему.
– Не надо! – умоляюще простонала-прохрипела она. – Я! Хочу! Все!
Александр с удовольствием подчинился приказу.
Вершин наслаждения они достигли одновременно с той лишь разницей, что Александр негромко застонал, а Августа оповестила Вселенную о том, насколько она счастлива, громким криком. Обессилев, она упала на Александра и долго лежала так, дрожа всем своим обжигающе горячим телом. Отдышавшись, Августа легла рядом, положила голову на плечо Александра, а он обнял ее левой рукой, а правой начал нежно поглаживать ее грудь и живот. Несмотря на волшебную в своей упоительной сладости разрядку, отнявшую едва ли не все силы, ему хотелось ласкать Августу еще и еще, таким ненасытным было нынешнее вожделение.
– Это совсем не то, чего я ожидала, – сказала Августа, гладя в ответ Александра по бедру. – Я и подумать не могла, что у нас все будет настолько хорошо. Ущипни меня, а то мне кажется, что все это сон…
Александр сделал осторожное движение пальцами, имитируя щипок.
– Щекотно, – пожаловалась Августа. – Щекотка тоже помогает проснуться. Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя очень отзывчивое тело? Оно так здорово реагирует на прикосновения…
– Кто, кроме тебя, мог сказать мне об этом? – в свою очередь спросил Александр.
– Хороший ответ, – похвалила Августа. – Самый правильный из категории единственно верных…
10
Свидание вслепую
Без двух минут одиннадцать Александр вылез из такси на углу Невского и Большой Конюшенной. Он чуть было не проспал совсем. Вчера, то есть уже сегодня ночью, он вернулся в свой номер в половине второго.
– Мы еще не так близки, чтобы засыпать и просыпаться вместе, – сказала Августа, и нельзя было понять – шутит она или говорит серьезно.