Девушка по имени Августа
Шрифт:
С другой стороны, привыкать друг к другу надо постепенно. Утро вдвоем – это уже совсем другая степень интимности. Следующая степень. К тому же так славно пройтись по ночному Невскому проспекту, когда на душе у тебя радостно. Вся поездка принимает совершенно иную окраску, черное становится белым, а серое начинает переливаться всеми цветами радуги.
Александр не стал включать будильник на телефоне, потому что чувствовал, что заснуть все равно не сможет. Засыпать не хотелось. Хотелось лежать на кровати, смотреть на пробегающие по потолку отражения автомобильных фар и думать об Августе – вспоминать, радоваться, восхищаться, удивляться тому, как раньше жил без нее… И скучать. Удивительно, как взрослый мужчина, находящийся на пороге тридцатитрехлетия, может соскучиться по женщине буквально сразу же после расставания с нею.
И, разумеется, хотелось слушать
Вскоре после того, как рассвело (в преддверии белых ночей темнеет поздно, а светает рано), Александр заснул. Сон, как и положено, пришел к нему незаметно. И надолго, потому что, когда тебе снятся хорошие сны, просыпаться не хочется. Будят кошмары, хорошие сны убаюкивают, и спится под них сладко-сладко. Во сне Александр гулял с Августой по Невскому проспекту, который плавно, совсем незаметно, сначала перешел в Чистопрудный бульвар, а потом вдруг обернулся вогнутой площадью итальянской Сиены. Там они зачем-то встали в длиннющую очередь за мороженым, которая змеилась по всей площади, и очень славно коротали время, разговаривая и смеясь.
20
1 The Beatles, «I’ve got a feeling». Перевод: У меня есть чувство, чувство глубоко внутри, о да, О, да, это верно, У меня есть чувство, которое я не могу скрыть, о, нет, нет, О нет, о нет, Да, да. У меня есть чувство, да.
А потом Александр проснулся, посмотрел на часы и, словно подброшенный гигантской пружиной, сорвался с кровати в ванную. «Я так спешил, что одновременно брился и чистил зубы», – говорил какой-то киношный персонаж. Примерно так же спешил и Александр, план которого требовал заблаговременного прибытия к месту встречи. Если место встречи нельзя изменить в одностороннем порядке, то сценарий – можно. А иногда и нужно. Если это важно.
Рекогносцировку местности Александр произвел, пока ехал в такси, с помощью режима просмотра улиц на карте. Можно было бы и подождать пять минут для того, чтобы осмотреться уже на месте, но хотелось занять себя чем-то полезным. Не пасьянс же раскладывать, в самом деле.
В одиннадцать он стоял за столиком в чебуречной, расположенной через дорогу от кафе «Зельда и Скотт», потягивал из бутылки безалкогольное пиво и лениво созерцал окружающую действительность. Точнее – притворялся, что лениво созерцает действительность, а на самом деле внимательно наблюдал за кафе напротив. «Зельдак», как выразилась администратор гостиницы. Прикольное сокращение.
Пустой зал кафе был виден превосходно. Ни одного посетителя, только-только открылись, официантка неторопливо ходила по залу, вертела головой и что-то поправляла на столах.
А вот в чебуречной, которая, если верить вывеске, открывалась в девять утра, народу было много, поэтому три заказанных чебурека Александр получил только в одиннадцать пятнадцать. В «Зельдаке» по-прежнему никого не было, даже официантка куда-то делась. Интересное получалось кино.
Искусству (иное слово здесь неуместно) поедания чебуреков Александр научился в студенческие годы. Учитель у него был хороший, настоящий сэнсэй, обладатель высшего дана по забегаловковедению. Съесть сочный (сочный – ключевое слово) чебурек так, чтобы не испачкать одежду и не заляпать стол, очень трудно, но Александр оказался хорошим учеником. Сэнсэй хвалил его и обещал научить есть руками грузинские хинкали – то была следующая степень посвящения, но не успел, потому что был отчислен за прогулы. Все медицинские учебные заведения традиционно относятся к пропускам лекций и занятий не просто негативно, а крайне негативно. Пропустил по уважительной причине – изволь «отработать», то есть написать конспект по теме или после занятий остаться на кафедре и сделать то, что не сделал в положенное время. Прогулял без уважительной причины – можешь искать себе другое учебное заведение. Один-два-три прогула, конечно, простят, недаром же медики славятся своим гуманизмом, но, если с начала апреля по конец мая совсем не появляться на
Чебуреки оказались на твердую четверку – румяные, с хрустящей корочкой, сочные внутри. Еще бы немного изменить соотношение лука и мяса в пользу последнего, и можно было бы ставить пятерку. Александр с удовольствием съел один чебурек, запил его пивом и только тогда (неправ, ох неправ был Шерлок Холмс, когда утверждал, что на голодный желудок думается лучше!) сообразил, что тот, с кем ему предстояло встретиться, тоже мог выбрать чебуречную в качестве наблюдательного пункта. На часах было одиннадцать двадцать. Поздновато спохватился, надо было раньше. Вот что значит – дилетант. До азов, знакомых любому профессионалу со студенческой скамьи, приходится доходить своим умом по принципу «добрая мысля приходит опосля». Народные мудрости по праву называются «мудростями», надо бы почаще к ним прислушиваться. И почитать на досуге какой-нибудь учебник по оперативно-следственной работе. Так, для общего развития. Выносить суждение об этой работе по детективам все равно что по «Доктору Хаусу» о врачебной работе судить. Компашка диагностов из пяти человек занимается одним сложным, то есть непонятным пациентом – это сказка. Даже по американским меркам. По сорок больных там терапевты, конечно, не ведут, но и впятером вокруг одного не ходят.
Александр переключил внимание на посетителей. В противоположном углу компания молодых людей – три парня и две девушки. Явно не то, что требуется. Напротив них – пожилой, простецкого вида мужчина. Тоже не вариант, если, конечно, это не маскировка. Александр присмотрелся к мужчине попристальнее, оценил, как дрожат его руки, отметил еще несколько признаков, характерных для хроников-алкоголиков, и вычеркнул из «списка подозреваемых».
Две озабоченно перешептывающиеся дамы восточной наружности тоже отпали. Хотя бы потому, что слишком были заняты своей беседой и по сторонам, тем более – в окна, не смотрели.
Худенькая девушка с наползающей на глаза челкой читала книгу и меланхолично ела чебурек, откусывая от него по чуть-чуть. Из-под челки, если немного опустить голову, окружающим глаз не видно, а вот глаза могут увидеть многое. И вообще, книга – идеальное прикрытие для наблюдателя. Александр внес девушку в список подозреваемых и тут же вычеркнул, потому что возле нее появился мужчина лет тридцати, чмокнул в щечку, подхватил под руку, в которой был недоеденный чебурек, и увлек на улицу.
Мужчина с мальчиком лет двенадцати, капитан с молниями на шевроне – связист, двое небритых брюнетов, бородатый толстяк, обвешанный фотоаппаратами, пожилая женщина с большой хозяйственной сумкой-тележкой… Ни одной подходящей кандидатуры, разве что женщина среднего возраста за соседним столиком, но у нее стекла в очках толстенные, чуть ли не в полтора сантиметра. Восемь диоптрий, не меньше, с такой близорукостью через дорогу ничего ей разглядеть не удастся. Маскировка? Нет, смотрит сквозь стекла, а не поверх них. Человек с нормальным зрением сквозь такие стекла толком ничего не увидит.
Александр взял второй чебурек и переключил свое внимание на улицу. Ни в одной из стоявших у обочин машин (знаки, запрещающие стоянку и остановку, никого не интересуют), которые были ему видны, не сидели люди. Зал кафе по-прежнему оставался пустым. Ни одного посетителя. И у входа никто не стоит, и в витрину с тротуара никто не заглядывает. Теоретически, чисто теоретически, не более того, можно предположить, что кто-то наблюдает за кафе из окон дома, в котором находилась чебуречная, но уже со второго этажа зал «Зельдака» должен был просматриваться много хуже, а с третьего вообще ничего внутри не увидишь.
Доев третий чебурек, Александр снова посмотрел на часы. Одиннадцать тридцать четыре. Полный провал, ну не провал, так впустую потраченное время. Он-то, наивный, надеялся понаблюдать за посетителями кафе и узнать среди них кого-то, кого мог видеть в клинике «Прогресс», а дальше действовать по обстоятельствам. Почему-то ему не захотелось сразу соваться в кафе. Почти все книжные и киношные детективы (а откуда же еще опыта прикажете набираться, пока специальной литературой не разжился?) не спешат появляться там, куда их пытаются заманить, а наблюдают со стороны, оставаясь при этом незамеченными – нет ли там какой подлянки. А от пустого зала явно пахло подлянкой. Если бы Некто хотел встретиться и поговорить так, чтобы не привлекать к себе внимания, он бы скорее выбрал чебуречную.