Девушка с конфетной коробки. Часть 2
Шрифт:
Одновременно с криками доисторических существ над площадью раздался мерзкий голос охранного амулета, указывающий на то, что тут творится магия. Но на него уже никто не обратил внимания: конечно творится, ведь ребёнку известно, что мантикоры, виверны и особенно горгульи — магические существа.
Устроив переполох, Зелинда с Хольгером поздравили друг друга с удачей и тихо смылись знакомой дорогой через огороды. От того места, где они вышли из города, до линии садов было рукой подать, так что на условленном месте они оказались первыми.
А
Не прошло и нескольких минут, как на базарной площади стало твориться что-то невообразимое. Навстречу разбегающимся гражданам прибежал отряд солдат из цитадели. Командир дал им приказ рассредоточиться, но ничего не вышло. Выяснить, что тут вообще происходит, тоже не получалось. Люди только орали от ужаса и тыкали пальцем то куда-то себе за спину, то вверх. Тут как раз зашла на очередной круг горгулья и солдаты тоже перепугались. Они-то прибежали ловить магов, а тут вон что!
В общем, что бы ни происходило в это время в цитадели, особого внимания оно привлечь просто не могло. Так что, когда страшные существа вдруг истаяли в воздухе, взвыв и зарычав в последний раз, никто не вспомнил про начальника гарнизона и уж никак не связал нападение мифических сущностей с его планами на сегодняшний день. Тем более, что планов этих он не обнародовал.
Тем больше удивился маленький отряд, который первым вернулся в цитадель. Там во весь голос зудела антимагическая охранная сигнализация. Неужели пленные маги вырвались- таки на волю? Или это им подмога пришла?
Звук доносился со стороны тюрьмы, в которой держали пленников, поэтому солдаты под предводительством капрала побежали туда. Они не успели рассмотреть, кто и что, заметили только, как с лязгом захлопнулись двери темницы, да увидели своего самого главного начальника, валяющегося на земле в обществе двух стражников.
Очевидно, злоумышленники укрылись за стенами тюрьмы.
Двое солдат оттащили своего командира в тень, а остальные попытались открыть захлопнувшуюся перед ними дверь. Попутно они выкрикивали всяческие угрозы, пытаясь донести до тех, кто внутри, гениальную мысль: ни еды, ни питья в тюрьме нет, так и так придётся выходить. Но им никто не ответил. Сначала за дверью слышалось шевеление, но вскоре и оно прекратилось.
Солдаты не оставляли усилий и продолжали долбить дверь, но она стояла как скала. Начальник тоже не торопился прийти в себя, так что его подчинённые даже растерялись. Что делать? Продолжать долбиться? Но зачем? Те, кто внутри, всё равно никуда не денутся. Пытаться привести в чувство начальника? Как бы им не попасть под горячую руку. Они сгрудились у неподатливых дверей и стали спорить.
Именно в этот самый момент в цитадель въехал посланец императора, маг, посланный за одарёнными пленниками.
Мы бежали и бежали. Сначала дали здоровый крюк по садам, а затем по прямой через лес, который за этими садами нашёлся. После сидения в камере я плохо переставляла ноги и, если бы не Алан, державший
Благодаря его помощи, я на одном дыхании пролетела больше двух лиг, а затем, когда к нашей компании присоединились Зелинда с Хольгером, оба в прекрасном настроении, у меня открылось второе и я побежала дальше.
С каждой минутой становилось тяжелее. Пот катился градом, сердце колотилось уже где-то в горле, глаза застилала пелена и я уже не видела, куда бежала. А между тем сады, где мы бежали по ровной траве между деревьев и по утоптанным дорожкам, закончились. Под ногами была лесная почва, которую никто не выравнивал, камни, вывороченные корни, поваленные деревья… Одним чудом могу объяснить то, что ни разу не упала и не покалечилась. Чудом и заботой Алана: он не выпускал моей руки ни на минуту и аккуратно обводил вокруг всех препятствий.
При этом он постоянно что-то нежно нашёптывал мне на ухо. Общий смысл я улавливала: потерпи, мы скоро прибежим и всё будет хорошо. Хотелось в это верить. Но вообще-то я уже не сознавала себя и вся превратилась в нечто, переставляющее отваливающиеся ноги.
Когда ненадолго включалось сознание, я благодарила богов за то, что они дали мне такого прекрасного возлюбленного как Алан, и таких чудесных друзей, которые пришли на помощь и сейчас тянут и меня, и бессознательного принца, рискуя жизнью и свободой.
А сознавать себя я начинала тогда, когда в процесс подпитки меня энергией включалась Дейдра.
Маги в этом смысле почти бесполезны, Алан давал мне крохи, которые отрывал буквально от сердца, ведь ему сейчас силы были нужны не меньше, чем мне. Да и сила, поступающая от мага другому такому же, обычно грубая и восстанавливает плохо. Её вот именно что нужно вливать по каплям, а магам так дозировать свою энергию очень трудно. Алан делал это для меня только потому, что нас связывали чувства. Зато ведьмы, черпающие силу, разлитую в окружающей природе, могут за считанные секунды восстановить утраченное такой, как я, причём не только резерв, но и жизненную силу, которая тратится на запредельные для человека физические действия, причём полученное таким образом воспринимается организмом как своё родное.
Заметив, что я уже не в состоянии переставлять ноги, Дей подбегала ко мне и щедрым потоком вливала силу, возвращая меня к жизни. На мою попытку поблагодарить только рукой махала: потом сочтёмся. Сейчас не до этого.
Особое восхищение заслужил Эвмен. Он безропотно тащил своего принца, пристроив у себя на закорках, и не позволял никому забрать у него эту ношу. А габаритами они друг от друга почти не отличались, Александр на мой взгляд был даже покрупнее. К нему Дейдра подбегала и делилась силой раза в три чаще, чем ко мне, сказав между делом, что плату она стрясёт со спасённого.